У Влада язва? оживился Пашка.
Пока нет, но со временем
Доброе утро, горбатый герой, отец с песней вошел в прихожую, здравствуй, горбатый герой. Возвращение дяди Васи, он растопырил руки, как горилла.
Сыскался! мать всплеснула руками. Явилось горе наше, не запылилось!
Хорошо живем, отец уселся на табурет, борщ есть и котлеты на второе.
Вить, ты чего? мать с подозрением принюхалась.
Раньше сапоги с мертвых снимали, разглагольствуя, отец достал из сумки сапоги и водрузил их на стол.
Это как? Пашка был от рождения любопытен.
А вот так: шлепнули тебя, отец сложил два пальца и ткнул ими в лоб Пашке, и все, сапоги твои забрали.
У меня нет сапог.
Может поэтому, посмотрел на нас задумчиво, вы пока и живы, что у вас сапог нет. У немцев сапоги были удобные: кожа, широкие и с подковками чечетку танцевать можно, а тут какие пришлись. Но ничего, если начистить как зеркало, то можно будет выходить в люди, как Максим Горький.
Бери сапоги батины и иди чисти хлев, прервала демагогию мать.
Это большая честь, важно заявил Пашка.
А ты, мать ловко отвесила Пашке оплеуху, иди за ним и записывай. Будешь как фронтовой корреспондент. Хроника пикирующего бомбардировщика, все дела. А ты, Витя, про сапоги мне расскажешь
А сапоги? спросил я.
Сапожник завсегда без сапог, а директору без сапог нельзя, отец подтянул сапоги к себе. Горбатые не терпят суеты.
Иди без сапог, мать дернула меня за плечо, трудности закаляют характер.
Пап, а ты у кого их спер? спросил Пашка.
Почему сразу спер? Мог же и купить
За какие шиши ты их купил? подозрительно прищурилась мать.
Ну, не купил Все равно
Откуда сапоги, Вить? Ты не юли, скажи нам.
В общем, заезжал я к Нинке. Смотрю, в коридоре сапоги стоят. Ну я их и того.
Ворюга ты, Витя!
Не своруешь, где возьмешь? отец пожал широкими плечами.
Нинка твоя клуша еще та, сидит в своей общажной пердильне безвылазно, но может же и догадаться, что ты сапоги увел.
Старшая сестра отца тетя Нина Свечкина с дочкой Лариской жили в Клиновске, в общежитии карандашной фабрики, с общей чадной кухней, где было не пройти от изрезанных столов и колченогих стульев, и одним туалетом и умывальником на весь этаж. У них было две с половиной комнаты. То есть их комната и комната покойного мужа Васи, с которым тетя Нина разошлась незадолго до его смерти. Комнаты были расположены напротив друг друга, в конце коридора, поэтому они выгородили пространство между комнат и поставили дверь. Там стол обеденный и холодильник, типа импровизированной столовой. Почему-то это помещение они называли куркурятником. А перед этой дверью, с внешней стороны коридора, стоял большой и тяжелый деревянный ящик с двумя навесными замками для хранения картошки.
Не догадается она, без особой уверенности ответил отец. Вот про сковородку может и дотумкать
Какую еще сковородку? испуганно спросила мать.
На кухне чья-то сковородка стояла отец вытащил из сумки сковороду и поставил на стол, почти новая. Не пропадать же добру?
Ты совсем тронулся?! Хватаешь, как сорока, все, что плохо лежит!
А что они? Трудовому человеку! Борща! Нет, не допустим! он грохнул кулаком по столу.
Опять нажрался, понимающе вздохнула мать.
Почему сразу нажрался? Пива выпил с Филипповичем в буфете заводском.
Пива? Там пивом не пахнет!
Директор работает не только головой, но и печенью! Пиво без водки деньги на ветер. Имею право! Я секретный космонавт! А они? Борща! Я не позволю! Ах, самарский макарон, виноватая я, виноватая я, ну а Мюллер свинья, запел отец.
Вить, у тебя белочка! Какой ты космонавт?!
Секретный! Мне может даже орден дадут!
Секретный орден? уточнил Пашка.
Нет, орден не секретный, мечтательно сказал отец, перед всем Политбюро вручат.
В дурке тебя вместе с Наполеоном положат. Галстук надел! Еще бы очки нацепил, падла!
В дверь деликатно постучали. Она приоткрылась, в прихожую заглянул наш сосед Колька Лобан, бывший тогда у отца шофером.
Здравствуйте, Егоровна. Здравствуйте, хлопцы. Владимирыч, куда крышку девать?
Какую еще крышку? тихо спросила мать.
Это потупился Лобан, самое того этого От гроба.