Где болит, давно ли, характер боли (тупая, острая, давящая).
Пусть Светка не смеется три курса мединститута что-то да значат. И в семье я действительно главный врач.
Муж на мои вопросы раздражается. Позвонил-то он не для этого. Но все же я чувствую, что ему становится легче. Так всегда, когда кто-то разделяет твою проблему, знаю по себе. Я еще что-то озабоченно советую, но он уже раздражается и говорит, что я его отвлекаю. Я его. Вот так-то. Понятно? Отбой.
Я смотрю на свой список и, вздыхая, начинаю его исполнять. Я чищу картошку, отбиваю мясо, отвариваю яйца к салату, вытираю пыль, начинаю танцы с пылесосом моя ежедневная гимнастика. Про тех дураков, что пылесосят каждый день, это про меня. Но вообще-то у меня собака и кошка. И обе пушистые. Одновременно я включаю стиралку и посудомойку моих верных, а главное, молчаливых помощниц. Тут я вспоминаю, что Наташка не звонит уже третий день. Хотя у нее это не срок. Наташка это дочь. Одновременно дочь и стерва. Почему стерва? Потому что хочет звонит, не хочет не звонит. Мы ее мало интересуем. В общем, живет своей жизнью. Полная противоположность брату. Но с этим я почти смирилась. Правда, не до конца сейчас я особенно резко почувствовала это. Я понимаю, что больше не в силах выдерживать характер, теряю уважение к себе, но все же набираю номер ее мобильника. Она отвечает на шестой звонок. Я хорошо представляю ее в эту минуту: она беззаботно крутит руль, мурлыкая под нос какую-то песенку, и косится на определитель, рассуждая при этом, стоит ли ей брать трубку, если это я. Потом я слышу ее протяжное и утомленное «аллоу-у».
Ты стерва, сообщаю ей уверенно я и напоминаю: У тебя есть мать.
Она капризно и нараспев произносит:
У меня плохое настроение.
Это такое у нее серьезное оправдание.
Что-то с Юрой? пугаюсь я.
А что с Юрой? напрягается дочь. С Юрой все как всегда. Мои присутственные дни в его жизни это вторник и четверг. Ничего нового.
Дело в том, что Юра женат, и даже более того у него годовалый ребенок. Наташке он сразу объявил, что любовь любовью, а семью он не бросит никогда. Хотя Никогда не говори «никогда». Мы-то это знаем. А он, видимо, еще нет в силу молодого возраста. Я же говорю:
Приличный человек. Это я о Юре.
А ты могла бы хоть раз подумать обо мне? справедливо возмущается Наташка. Я-то страдаю! Ты же моя мать, а не его теща.
В логике ей не откажешь.
Лучше бы ты не страдала, а устроилась на нормальную работу, начинаю свою песню я. Хотя понимаю, что этот наезд не в мою пользу.
Ты позвонила, чтобы устроить скандал? холодно осведомляется дочь.
Она уже обиделась. Вся в своего отца. С ними непросто. А со мной? Я беру себя в руки, в конце концов это мой ребенок, и ему сейчас плохо. Хотя ее проблемы, честно говоря, кажутся мне надуманными. С Юрой давно пора расставаться. Как говорится, невеста-то просватана. Да и к тому же грудной ребенок. Хотя он хорош собой, умен, остроумен, щедр и много зарабатывает. Но в принципе это должно радовать не нас, а его жену.
Кроме того, их путь к совместному счастью слишком тернист, да и плохо пахнет. Можно найти что-нибудь попроще. Хотя Наташке уже 25 и вообще-то пора замуж. В общем, все как обычно: сначала я обижаюсь на Наташку, а потом она обижается на меня. Так мы и живем.
Когда заедешь? Я соскучилась, кидаю я спасательный круг.
Позвоню, бросает Наташка. Все. Отбой.
Позвонишь ты, как же. Опять дней через пять, ворчу я. И ставлю варить овощи на винегрет. Господи, идиотская привычка два первых, три вторых, как говорит моя мама. Утрирует, конечно. Но в целом В сказке был раб лампы, а я точно раб кухни. Хотя дети уже живут отдельно, а привычка кашеварить, как на маланьину свадьбу, увы, осталась. А вдруг кто-нибудь из них заедет поужинать? Не вдруг и не заедет. У них дел по горло. И мои винегреты и борщи их не очень-то волнуют. А если и заедут, то я буду сладострастно мечтать, как все это я рассую по банкам и контейнерам им с собой. Хотя знаю, что они сначала предложат мне «не париться», потом начнут орать и ничего с собой не возьмут. Дураки! Я бы взяла.
Опять звонок. Мама. Она снова не спала и маялась всю ночь: мысли, говорит она. Отключать не получается. Это у нас семейное. Обсуждаем с мамой прочитанное за ночь. Почти на все мнения совпадают. Только она более доброжелательна и наивна. Рассказываю ей про детей и мужа. Естественно, в облегченном варианте. Поливать собственных детей и родного мужа неохота даже с мамой. Это моя личная прерогатива. Только я могу это делать в любом объеме. Остальные ни-ни. Ни бабушки, ни отцы. Подруги это и так не делают. Они у меня умные. Мама подробно выспрашивает, как у нас дела. Как будто не знает все одно и то же. Тьфу-тьфу, слава Богу! Но ей интересны подробности.