Еще через двадцать пять минут, в семь тридцать пять, Казанова выбежал из парка на северной стороне и, невозмутимо цокая копытами, пошествовал по улице в школу верховой езды, хотя никакого верхового ездока в его седле больше не было. Это обстоятельство, естественно, возбудило всеобщее любопытство, которое было удовлетворено спустя три четверти часа, когда полицейский обнаружил тело Кейса в кустах, ярдах в двадцати от дорожки для всадников. Это произошло на "широте" Девяносто пятой улицы. Вскоре из груди Кейса извлекли револьверную пулю тридцать восьмого калибра. По следам на дорожке и рядом с ней полиция заключила, что Кейса выбило из седла выстрелом, после чего он с трудом прополз несколько ярдов вверх по пологому склону в направлении пешеходной аллеи, но так и не добрался до нее.
Всадник, которого убивают по всем канонам вестерна в нескольких ярдах от Эмпайр-Стейт-Билдинг, - просто подарок для желтых газетенок, да и не только для них. Орудие убийства так и не нашли, свидетелей не было. Никто не явился в полицию сообщить, что видел человека в маске, прятавшегося за деревом. Вероятно, потому что мало кто из нью-йоркеров смог бы выдвинуть уважительную причину своего собственного пребывания в парке в такой час.
Одним словом, городским служащим пришлось начинать с другого конца и выискивать мотивы и возможности. За прошедшую неделю газетчики упомянули немало имен, и многие люди были вынуждены беседовать с представителями властей. В итоге лучи прожекторов уперлись в шесть физиономий. Так писали газеты и так говорил мне Перли Стеббинс. А сцена в нашем кабинете представляла особый интерес, потому что сегодня я мог лицезреть здесь пять из этих шести физиономий. Их обладатели сидели в креслах и, судя по всему, хотели от Вулфа только одного - чтобы он развернул прожекторы и направил их на шестую физиономию, которой сейчас в кабинете не было.
4
- Позвольте мне сказать вот что, - хорошо поставленным баритоном проговорил Фрэнк Бродайк. - Мистер Пол изложил дело из рук вон плохо. Положение таково. Мистер Пол собрал нас вместе, и теперь все мы чувствуем, что на нас падает несправедливое подозрение. Нас не только подозревают в преступлении, которого мы не совершали. За целую неделю полиция ничего не добилась и едва ли добьется впредь. Стало быть, мы так и останемся под неоправданным подозрением.
Бродайк взмахнул рукой. Он обладал не только хорошо поставленным баритоном, но и отлично поставленной жестикуляцией. Немного моложе Пола и раз в десять элегантнее. Судя по его повадке, Бродайку было нелегко оставаться самим собой, потому что: а) он находился в кабинете частного сыщика, а это отдавало вульгарщиной; б) он пришел сюда вместе с людьми, с которыми не стал бы общаться при обычных обстоятельствах, и это повергало его в растерянность; в) речь шла о его возможной причастности к убийству, а это было уж и вовсе нелепицей.
- Мистер Пол предложил обратиться к вам, - продолжал Бродайк. - И нанять вас. Поскольку я с радостью выплачу свою долю гонорара, позвольте заявить, что моя цель - избавиться от этого несправедливого подозрения. Если вы сможете освободить нас от него, только обнаружив настоящего преступника и доказательства его вины, очень хорошо. Если виновным окажется Виктор Тэлботт, тоже очень хорошо.
- Тут не может быть никаких "если"! - тявкнул Пол. - Убийца Тэлботт, и ваша задача - доказать это!
- А также мое соучастие, Ферди, - негромко сказала ему Дороти Кейс. Не забывайте об этом.
- Тьфу!
Это произнес человек, вклад которого в беседу до сих пор исчерпывался фразой "Ну, пошло-поехало". Все сначала покосились на него, а потом и повернули головы, потому что человек этот сидел в самой середке полукруга кресел. Звали его Уэйн Сэффорд.