Виктор Некрас - Каменный престол. Всеслав Чародей 4

Каменный престол

Всеслав Чародей 4

Виктор Некрас

© Виктор Некрас, 2021

 Уходить мне из Киева не хочется,  сказал Всеслав.  Оставаться? В народе у меня нет врагов. И друзей нет. Мне тут  что нынче нам с тобой под осенним солнышком: светит, да не греет. Комары с мошкой не гнетут, зато нет уже ни гриба в лесу, ни ягоды. Силой держаться? Силы моей недостанет против троих Ярославичей.

Приношу благодарность доктору исторических наук К. Ю. Рахно за ряд ценных замечаний и поправок, а также детальный критический разбор всей рукописи.

ПРОЛОГ

ВОЛЯ ЗЕМЛИ

1. Кривская земля. Полоцк

Лето 1036 года, зарев

В бледно-голубом, словно выгоревшем изнутри от жары небе, среди невесомых полупрозрачных облаков плавно, почти неподвижно парил коршун.

Жарко.

Лето в этом году выдалось жарким  старики не помнили такого уже лет сорок. Сохли на корню хлеба, жар выгонял из леса зверьё, реки, речки и ручьи лесного кривского края прятались под густые заросли ивняка, и только приподняв ветви, можно было найти весело журчащую, несмотря на жару, воду. Дождей не было мало не с изока, пересохшая земля на репищах и полях змеилась крупными трещинами  ногой провалиться впору. Душный воздух обволакивал жаркой пеленой, и спасал только прохладный ветер, порывами налетавший с Двины, но и тот приносил с собой запах пересохших трав из Задвинья.

Всеслав стоял на забороле и подставлял разгорячённое на жаре лицо речному ветерку. Иногда он представлял, что ветер приносит запах моря  оттуда, с северо-запада. Конечно, никакого запаха на самом деле оттуда не доносилось  слишком далеко, почти четыреста вёрст, но Всеславу нравилось думать, что запах есть, и он старательно ловил его в воздухе. И иногда ему казалось, что этот запах действительно есть.

Сзади вдруг окликнули:

 Княже! Всеслав Брячиславич!

Княжич оборотился. Из проёма в настиле выглядывала кудлатая голова: чуть кривоватый сломанный когда-то нос, водянистые глаза, слегка нагловатый взгляд. Юндил, ятвяг1. Теремной холоп.

 Чего надо?  неласково отозвался Всеслав. Юндила он недолюбливал  всё время казалось, что холоп чему-то своему гаденько ухмыляется, вот-вот что-нибудь нелицеприятное про тебя расскажет остальным.

 Князь-батюшка кличет!  Юндил втянул голову в плечи и от того стало казаться, что он тонет в проёме, как в проруби.

 Иду!  с отцовской волей шутить не следовало. Всеслав снова оборотился к реке, глотнул полной грудью прохладный ветер и поспешил следом за холопом, который уже скрылся под настилом.

Добротная, сбитая из дубовых тёсаных плах лестница с заборола на вал. Ещё одна  с вала на двор детинца. Выложенная плоским камнем дорожка к терему. Срубленное в реж высокое резное крыльцо под двускатной кровлей.

Юндил, чуть склонясь, отворил перед Всеславом дверь, подсказал:

 В гридницу, княже.

В длинной гриднице  пусто, только в самом углу, у печи из камня-дикаря  двое. Всеслав не спеша прошёл вдоль сложенной из могучих сосновых брёвен стены, мимолётно касаясь кончиками пальцев висящего на стенах оружия  щитов, мечей, секир, копий, луков в налучьях. Каждый день бывал здесь и не по разу, свой меч (пока ещё детский) в княжьем покое есть, а всё старался хоть одного щита, хоть одного меча да коснуться.

Князь.

Воин.

Отец был не один. Рядом с печью, головой почти касаясь нависающего над печным челом тяжёлого, плохо окорённого бревна  высокий витязь с серьгой в ухе и проседью в усах. Над бритой головой  длинный русый с проседью же чупрун, свисающий по войскому обычаю за левое ухо. Через всё лицо наискось, от правого глаза к уголку рта  тонкий бледный выцветший шрам, почти не видный.

 Гой еси, господине,  поздоровался степенно Всеслав, с любопытством разглядывая незнакомого воя. Гридень? Но всех отцовых гридней Всеслав знал в лицо и по именам.