Сам виноват. Надо было вдоль реки хотя бы с полверсты пройти ясно же, что около тропки и ждать будут. Ан нет, счёл себя умнее других, поленился.
Убить не убить, а вот в мякоть стрелу засадить ему Брень вполне мог и тогда не видать до конца нынешнего летнего учения ни одной отлучки в город, да и котёл чистить не в очередь, а постоянно ему бы пришлось. Возможно и вместе с Витко. Сейчас конечно, тоже придётся не в очередь, но хотя бы раза два, а не каждый день. А уж о том, чтобы с отцом нынче за лето хоть раз повидаться, нечего даже и думать.
Ладно, вздохнул Всеслав на ходу. Он отца хотя бы время от времени видит, и даже, бывает, ночует в родном терему, хоть раз в месяц. А вон в Иернии, на Шкотском острове2, пестун говорил, детям, отданным на воспитание, до семнадцатой весны вовсе рядом с родителями появляться запрещено. Хотя Всеслав подозревал, что эти рассказы Бреня относятся скорее к прошлому Иернии, чем к настоящему. Тому самому, когда и деревья были выше, и люди умнее, и пиво крепче, и кисель слаще.
Густой смешанный лес уткнулся в сосновую гряду на гребне пологого холма и закончился. У самого подножия холма лес расступался, открывая небольшую поляну с бочагом прозрачной, как слеза, воды словно кусочек неба боги бросили на землю. Бочажок наполнялся водой из родника в камнях у самого склона холма. По осени в нём густо плавали пожелтелые сосновые иголки, зимой над родником стоял густой туман, бочаг же замерзал, подёргивался тонким ледком.
Витко остановился на краю поляны, скрываясь среди кустов не стоило торопиться, выскакивая на открытое место очертя голову отец или Всеслав могли ожидать точно так же¸ как и он сам сейчас. Безопасно было только около самого бочажка, где уже третий год подряд они ставили шалаши.
Было тихо.
Витко осторожно шевельнул веткой ивняка, затаился, пожирая глазами кусты напротив, около самого холма. Тишина. Либо Всеслав хитрее него, либо он и правда пришёл первым. С отцом же так хитрить бесполезно, его на такую потёртую ногату не купишь. Оставалось попытать удачу.
Он ещё несколько мгновений разглядывал поляну, намечая самый короткий путь до бочажка под соснами, несколько раз глубоко вздохнул и ринулся на поляну из кустов. Стремительно махнул ветками ивняк за спиной, мягкая лесная земля радостно качнулась под ноги. И почти тут же краем глаза Витко заметил, как точно так же качнулись кусты слева, и метнулось тёмно-серое пятно. Всеслав! Княжич его и вправду перехитрил только и ждал, небось, пока он, Витко, выскочит. Теперь оставалось только надеяться на свои ноги кто первым добежит до бочажка, тот и выиграл.
Всеслав же сильнее забирал вправо, целясь перехватить Витко и помешать ему прийти первому правила, установленные для них Бренем, это позволяли. Витко, поняв, тоже бросился навстречь княжичу бой так бой.
Пронзительно свистнуло в воздухе, что-то сильно ударило в спину. Витко не удержался на ногах, перелетел через голову, растянулся в траве. Всеслав, ещё не поняв, торжествующе вскрикнул было, но свистнуло вторично, и княжич также покатился наземь. Сел, ошалело мотая головой.
Рядом с Витко валялась в траве стрела. Вместо острого, железного наконечника на неё была насажена и примотана бечёвкой толстая деревянная пробка. Вот что ударило его в спину!
Всеслав рядом, морщась, растирал ногу ему такая же стрела прилетела под колено, подрубив ногу на бегу, добро хоть сустав не вывихнуло.
Мальчишки переглянулись, и на губах у обоих появилась лёгкая улыбка. До бочажка не добежали ни тот, ни другой, а это значило оба шалаша придётся строить им без помощи Бреня.
Громкий конский фырк из-за спины Витко заставил обоих вздрогнуть, мало не подскочив на месте.
Воины! презрительно бросил знакомый голос, в котором даже и прошедшие четыре года таки не истребили тот выговор, который когда-то так восхитил княжича. Конского фырканья боитесь!
Гридень Брень легко, как мальчишка, спрыгнул с коня, прошёлся, похлопывая прутиком себя по голенищу сапога. Помолчал несколько мгновений, выпятив губу, потеребил себя за седой ус, затем бросил всё так же пренебрежительно:
Шли по лесу хорошо. Немного шумно, но хорошо. Княжич на переправе засыпался настоящий ворог тебя бы уже убил.
Витко немедленно задрал нос его-то отец за всё время их пути по лесу не видел. Но дальнейшие слова Бреня вмиг охладили зазнайство сына, словно вылив на него ушат ледяной воды: