Её судьбу поправить мы не в силах Ни Вы, ни я не вольны вмешиваться в чужой и канонический текст. Напишите другой роман. В России ещё есть не задействованные сочинителями реки, от которых можно образовать фамилию героя. Пушкин занял Онегу и Лену. Лермонтов Печёру. Чернышевский Волгу. Но чем плоха река Двина? Пусть в Вашем романе коварный и легкомысленный герой Двинский соблазняет и бросает Татьяну ради любовной интрижки с Ольгой.
Предлагаю Вам поворотный пассаж. Двинский, садясь на белого, в цвет Ольгиных волос, коня, говорит, обращаясь к потемневшей лицом темноволосой Татьяне:
Прощай навеки, так люблю
Я Ольгу милую мою.
А из тебя не выйдет толк,
Ступай-ка ты, Танюшка, в полк.
Но вот, я уже второй раз не дошёл до формулы любви. Как змий ползаю вокруг древа познания, а залезть на него всё никак не могу. Ладно, с третьего раза, как в русских народных сказках. Там, на древе познания, и встретимся.
Крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.
-11-
Приветствую Вас, Серкидон!
Позвольте личное отступление. Благодаря моим родным и близким я познакомился с Пушкиным ещё до школы, причём именно, как с поэтом.
«А какие тут варианты?» спросите Вы.
Разные бывают случаи. Знавал я одного несчастного ребёнка, которому мама то и дело говорила: «Ну вот, разбросал Илюша игрушки, а убирать, кто будет? Пушкин?»
Так и вырос ребёнок с твёрдым убеждением, что Пушкин гениальный уборщик, в руках которого всё спориться, всё ладиться и само собой по местам становится. Вашему покорному эпистолярному слуге повезло гораздо более. Можно сказать привалило. Да одному ли мне? Читаем Давида Самойлова:59 «И папа поёт мне: Как ныне //Сбирается вещий Олег» Мне же мама напевала: «Не пой, красавица, при мне// Ты песен Грузии печальной» Бабушка рассказала, как в кубанской станице басовитый казак возмущался: «Ну, шо вы тычите Пушкин, Пушкин Вы послушайте нашу старинную казачью песню» И запел: «Буря мглою небо кроет» Дядя, приходя с рыбалки, шутил тонким голосом: «Тятя, тятя, наши сети// Притащили мертвеца» Дедушка прочитал: «Там царь Кощей на златом чахнет;// Там русских дух там Русью пахнет!» и воскликнул: «Эх, молодец, Александр Сергеевич!..»
Ну-с, после многих вольных отступлений, необязательных проволочек и безответственных инсинуаций рассмотрим-таки роман «Евгений Онегин», а если быть точнее, отношения Татьяны и Онегина применительно к формуле любви, ранее заявленной нами.
Который год педагоги внушают шкодникам пардон, школьникам: «Татьяна существо исключительное, натура глубокая и, заполнив лёгкие воздухом до самого до отказа, продолжают, любящая, страстная»
Вот как метко заметил гениальный критик Виссарион Григорьевич Белинский».
А ребята думают: «А надо ли быть гениальным критиком, чтобы всё это заметить? Тут и козе понятно»
Любят наши учителя объяснять очевидное, но, скажите, кто-нибудь на уроке литературы попытался осмыслить, как «в глуши забытого селенья», среди обычных деревенских обывателей появилась эта исключительная натура, любимица автора и читающей публики? Спешу предложить Вам, Серкидон, свою версию. По секрету, между нами.Entre nous, как написал бы Пушкин Вяземскому.
Татьяна мало что унаследовала от ближайших родственников. Девушка эта забава, проделка, шутка генома. Любимая героиня Пушкина пришла на Землю, точно с иной планеты, и с удивлённой задумчивостью стала рассматривать человеческое бытие, дивясь тем глупостям, которыми занимаются окружающие. Душа Татьяны смолоду была сориентирована особым образом. Она не разменивалась по мелочам, её, избирательной и разборчивой душе, чужды были и «суета сует», и «ловля ветра». Она старательно собирала и выискивала драгоценные впечатления и ощущения, признаки и призраки бытия для того, чтобы уберечь их заветном сосуде.
«Уж не в сосуде ли любви?..» вздрогнете Вы, Серкидон, от неожиданной догадки.
А где же ещё? Туда и приносилось всё самое ценное и существенное. Так другой, и тоже пушкинский, герой складывал в заветные сундуки горсти монет
Бесконечно и безнаказанно пополнять сосуд любви в буйные молодые годы дело рискованно. Вот уже заплескалось, засеребрилось у горлышка, у самого края. И начались поиски кого бы омыть?.. Душа заволновалась:
Давно её воображенье,
Сгоряя негой и тоской,
Алкало пищи роковой;
Давно сердечное томленье