— Мне тут ребятки рассказывали, что ночью по всему городу какие-то бесчинства творились.
— А-а, собаки? Я думала, это только у моих соседей. До четырех утра уснуть не могла, а потом телефон зазвонил, и я совсем проснулась.
— Слыхал, вы с Робертом расходитесь.
— Что — пресс-релизы кто-то уже рассылает? Мы всего несколько дней как разъехались. — Ее голос неприятно заскрежетал от раздражения.
— Городок-то маленький, — тихо сказал Рассол. — Мне не хотелось совать нос в чужие дела.
— Извини меня, Гас. Я просто не выспалась. Так устала, что у меня по дороге сюда галлюцинации начались. Мне показалось, что я слышу, как Уэйн Ньютон поет «Иисус — наш лучший друг».
— А может, и впрямь пел?
— Ага, с верхушки сосны. Я тебе точно говорю, Гас, — всю эту неделю у меня такое чувство, будто по мне психушка плачет.
Рассол наклонился через прилавок и потрепал ее по руке:
— В этой жизни у нас не меняются только перемены, но это вовсе не просто. Тебе нужно отдохнуть.
Тут в магазин ворвался водитель местной скорой помощи Вэнс Макнелли. Рация у него на ремне шкворчала так, точно ее только что вынули из фритюрницы.
— Угадайте, кто сегодня ночью пробкой хлопнул? — провозгласил он в явной надежде, что никто не знает.
Притихнув, все обернулись к нему. Вэнс секунду понежился в лучах общего внимания, утверждаясь в собственной значимости.
— Майло Тобин, — наконец объявил он.
— Наш зловещий застройщик? — уточнил Джордж.
— Точно. Где-то около полуночи. Мы его только что в мешок упаковали, — сообщил Вэнс всему кадровому составу старичья. Потом обратился к Рассолу: — Можно пачку «Мальборо»?
Старичье переглянулось, толком не понимая, как следует реагировать на такую новость. Все надеялись: его мысль озвучит кто-нибудь другой. Например, «С более приятным человеком такого бы никогда не случилось» или даже «Туда ему и дорога». Но поскольку старики знали, что следующее объявление грубияна Вэнса может касаться их самих, они старались придумать что-нибудь повежливее. Не стоит парковать машину на стоянке для инвалидов — дабы ирония судьбы действительно не подсунула тебе вескую причину парковаться там. Не стоит плохо отзываться о покойниках, ежели не хочешь оказаться в следующем мешке у Вэнса.
Старичье спасла Дженни:
— А как он со своего «крайслера» пылинки сдувал, а?
— Это уж точно, сдувал.
— На машине ни пятнышка не было.
— Как новенькую держал, что там говорить.
Вэнс довольно улыбался, наблюдая смятение, которое ему удалось посеять в обитателях городка.
— Ладно, парни, еще увидимся. — Он повернулся к выходу и моментально столкнулся с каким-то маленьким человечком, стоявшим у него за спиной.
— Извини, приятель, — сказал Вэнс.
Никто не заметил, как человечек вошел в магазин, никто не слышал, чтобы звякал звонок над входом. Человечек был арабом — смуглый, с длинным крючковатым носом и очень старый. Кожа лежала складками вокруг его пронизывающих серо-голубых глаз. На нем был мятый серый костюм из фланели — как минимум на два размера больше, чем нужно. На макушке лысой головы сидела красная детская вязаная шапочка. Общая потасканность в сочетании с миниатюрными размерами делали человечка похожим на куклу чревовещателя, которая слишком долго прожила в маленьком чемодане.
Человечек взмахнул перед носом у Вэнса корявой лапкой и исторг поток сердитых арабских восклицаний, замелькавших в воздухе, точно голубые всполохи на дамасском клинке. Вэнс вывалился из магазина спиной вперед, прыгнул в свою неотложку и рванул с места.