Я зашел в туалет, полюбовался на свою остриженную физиономию. Более чем короткая стрижка серьезно скрыла признаки неуместной в данное время интеллигентности и показалась мне достаточно угрожающей. Оставшись полностью довольным собой я направился на место вообще без всяких мыслей и планов.
В поезде мы разместились в плацкарте, без матрацев и белья, но с отдельными спальными местами, что уже, как позже выяснилось, было неплохо. Оказалось, что с нами едут еще человек двенадцать с Астрахани, так что в целом собралось порядка 30 человек под командой этого самого «капитоши», которого в принципе и заметно-то не было. Особенно после получения им бутылки вина и назначения дневального, который тут же об этом и позабыл.
С имевшегося у нас на круг спиртного напиться даже без опыта было нереально, еды у всех было предостаточно, ехать около суток, так что ничего интересного не ожидалось как-будто. Но все веселое в армии происходит после отбоя, а надо сказать с нами в купе, точнее там, где оно предполагается в плацкарте, расположилось трое дембелей, возвращающихся откуда-то с Байконура. Одеты они были в гражданку, но с красивыми защитного цвета панамами, которые носили на длинных шнурках за спиной.
Вот от их-то шныряний по полкам я и проснулся среди ночи. Сдернули висящую на вешалке надо мной ветровку, а в ней я не подумав сложил единственно ценные для меня вещи десятку, адреса друзей и фотку одноклассницы на помять. Выяснилось, что бравые военные изучили содержимое всех имевшихся в доступности рюкзаков, сумок и курток, в том числе обшмонали мой вещмешок (что явно следовало из оберток конфет на полу), и в настоящее время заинтересованно осматривали карманы моей куртки.
Совершенно не готовый к подобному развитию событий и одновременно настроенный достаточно ершисто в связи со всей ситуацией я пытался протестовать, достаточно громко, чтобы привлечь внимание, но недостаточно чтобы заставить кого-нибудь выступить вместе со мной на защиту собственности.
После моего вопроса что собственно происходит: «Что за фигня?» произнесенного недостаточно все же громко, я учуял перочинный нож у своей шеи, прямо у кадыка, и вопрос дембелей, произнесенный каким-то тихим, нереально заискивающим голосом: «Чё тебе надо?» при этом второй из тройки уже держал меня за ноги.
В рюкзаке у меня ценностей не было, за исключением килограмма конфет «Золотой петушок», который судя по валявшимся оберткам уже был съеден и не факт что именно дембелями, так как я не слишком хорошо помнил, что входило в вечернее угощение. А вот пластиковый чехол с адресами друзей и другими ценностями терять я категорически был не готов.
После переговоров с ножом у шеи, адреса и фотка были мне возвращены, про конфеты вспоминать было как-то неудобно, чужие вещмешки меня не особо волновали, а про утраченный червонец мне популярно объяснили, что в поезде он мне ни к чему, в части все равно отберут и духу вытребовать его назад у меня не хватило.
После таких переговоров и восстановления отношений дембеля тоже выдохнули, так как катиться после армии на зону едва ли входило в их планы и я даже проводил их из поезда на какой-то узловой станции, удостоившись на прощание струйки одеколона «Шипр», разбрызгиваемого дуновением воздуха из щек и названного в таком виде «дембельским аккордом». Разбрызгивание закончилось попаданием в глаза.
Ранним утром выяснилось, что на круг потери были более ощутимыми, чем это казалось мне ночью. Кроме продуктов и денег, у некоторых попутчиков пропали документы, кажется водительские удостоверения. Проводник вспомнил, что кто-то провожал дембелей, но я тут же сам это подтвердил, сказав, что грабеж не был предметом моего внимания и произошел, вероятно, до того, как я проснулся. Распотрошенные вещмешки лежали к утру в багажных полках и никаких явно видимых следов не было, поэтому на том все и закончилось.
При осмотре места происшествия я обнаружил утерянный кем-то бумажный рубль, так что сумма убытков была слегка сокращена. Обидно, что кто-то из наших нашел и червонец, я так понимаю мое пробуждение серьезно напугало грабителей и они побросали все, что было в руках на в тот момент, но предъявить права на десятку у меня оснований не было, так что ограничился рублем! Оказалось, что в части очень даже есть куда потратить деньги!
Не знаю, как бы все пошло, прояви я больше заинтересованности в поимке оуевших дембелей. Я не особо горевал по поводу собственных убытков, чужие проблемы меня и вовсе не занимали, а нож у горла я в тот момент ночью как-то не воспринял реально, не почувствовал реальной опасности. Вот по прошествии времени я вспоминал этот эпизод с куда большим страхом.