Не знаю, как бы все пошло, прояви я больше заинтересованности в поимке оуевших дембелей. Я не особо горевал по поводу собственных убытков, чужие проблемы меня и вовсе не занимали, а нож у горла я в тот момент ночью как-то не воспринял реально, не почувствовал реальной опасности. Вот по прошествии времени я вспоминал этот эпизод с куда большим страхом.
Думаю, мой выбор был верный, в купе я был один на троих, спавшие через проход и в соседних отсеках или не проснулись или не захотели проснуться, да и по истечение двух лет я реально понял разницу в восприятии и самоощущение человека срезу после призыва и дослужившегося до демобилизации. Шансов одержать победу у меня было немного, а не доехать до места службы вполне себе достаточно.
Таких развилок за время службы было несколько и, если я пишу эти примитивные мемуары, на основной их части я свернул в нужном направлении, хотя об отдельных своих поступках приходиться вспоминать с сожалением и грустью.
Днем не обошлось без похода в спецвагон для просмотра видео ужасного американского фильма в кошмарном качестве и с гнусавым, запомнившимся всем навсегда, переводом. Откуда в поездах взялись специально оборудованные под видеосалоны вагоны, кто получал с них доходы так мне никогда и не стало понятно. Вход стоил рубль, но нас пустили бесплатно, как призывников внешний коротко остриженный вид не оставлял в этом сомнений.
Не то, что очень хотелось смотреть, но как-то очень резко возникло желание немного вздохнуть свежего гражданского воздуха и приобщиться к культуре. Потом это чувство преследовало многих, выражалось в прочтении всего, что попадалось в руки, в походах в библиотеку (да, такие были во всех частях), к изучению подписок газет в ленинском уголке и прочих поползновениях к уже сложно доступному интеллектуальному досугу.
В Армии вообще начинаются цениться некоторые вещи, никчемные в гражданской жизни. Обладание связки ключей ставит солдата в привилегированное положение, причем эта связка, а даже и один ключ, должна быть на возможно более длинной цепи или шнурке, который в любой свободный момент раскручивается в разные стороны своеобразный предвестник «спиннера» (не было еще даже такого слова, не то что предмета) по-армейски.
Все пришедшие письма и фотокарточки хранились в карманах кителя и чем более толстая пачка была тем лучше! Перечитывать письма было одним из любимых занятий, а факт получения письма делал получателя счастливым на день как минимум. Написание писем также было одним из наилучших способов проведения досуга и я с наслаждением раскладывал листы бумаги в ночных нарядах или просто на занятиях. Такому объему личной переписки можно было позавидовать и я понял наконец-то источники формирования крайних томов в полных собраниях сочинений классиков литературы.
Ехали с пересадкой в городе Джанкой. Из воспоминаний какая-то полупустыня в полу-городе на пыльном вокзале, отсутствие билетов и ощущение усталости. Загрузились уже в ночи в общий вагон, я занял третью полку, расположился ногами через проход на боковушку и проснулся четко осознавая, что ноги как часть организма отсутствуют совершенно.
После нескольких болезненных минут восстановления неожиданной кратковременной утраты подошло время выгрузки. Нас разместили в бортовом открытом грузовике ЗИЛ и провезли по улицам города Керчь. Погода была изумительная, пахло морем и югом, город мне понравился тем, что даже панельки имели изящные детали, делавшие их отличными от привычных волгоградских.
Климат Керчи очень напоминает волгоградский, та же жара летом, немного смягченная близостью к морю, но не влажная как в Сочи, а по-волжски сухая. С началом осени начинаются ветра и зимой основной холод именно из-за его порывов, по крайней мере температура до четвертого декабря до минуса так и не добралась. Соответственно погоде и растительность была привычная скудная и выжженная. Находка на полевом выходе ягоды была сравни небольшому подарку, постоянно хотелось чего-то сладкого, кислого или просто зеленого!
Фрукты солдатам не положены (если не считать сухофруктов в компоте на ужин), из сладкого два куска сахара утром и вечером, это если чай не сладкий. Пирожные великолепно заменялись белым хлебом с маслом, а деликатесы яйцами, что закреплено во всем известной поговорке: «Масло съел и день прошел, два яйца неделя. Что бы нам такого съесть, чтоб два года пролетело?»