Понраву-то понраву медленно и натруженно выдавил молодец. Да осрамилась
А кто позрел-то? ухмыльнулся леший. Никого нету!
Я и позрел
Дак тебе позволительно! И старики велели нагую взять!
Ежели так токо скромный детина откашлял хрипотцу. Ишь, растелешилась
Загорала она, на солнышке! У них, как у соболей зведено: чем шкурка черней, тем дороже!
Это у соболей. все еще тянул богообразный великан с потупленным взором. А девице след быть с одним пятнышком на хвосте, подобно горностаю
Да где же взять ныне с одним? Они пятнисты от рождения! Какая уж досталась по жребию.
Сомнения есть
Ты жениться хочешь? Твое слово?
Хочу
Ну и добро! заключил его веселый спутник. Проведешь сквозь чистилище, отбелишь шкурку-то, вот и будет тебе жена!
Разве сквозь чистилище. неуверенно согласился «жених».
Собирайся-ка, девица, взамуж!
Мало того, что стояли они и перепирались, будто Жени рядом не было, леший так еще выглянул из-за ее спины и рассмеялся в лицо!
Уж не за тебя ли замуж? надменно усмехнулась она.
Затылок ознобило: от лешего исходил некий неясный, однако прилипчивый страх, смешанный с омерзением.
Дак я женатый. серьезно ответил тот. За Прокошу пойдешь.
Она еще хорохорилась, но чувствовала, как уходит наигранный циничный задор.
За этого, что ли? кивнула на детину.
За него, ласточка, за него. Суженый твой
А этот суженный приблизился еще на шаг и внезапно встал на колени и поклонился ей до земли ничего подобного она не видела, не ожидала и на мгновение оторопела.
Что это он делает? спросила сама у себя.
За себя зовет, взамуж. однако же объяснил спутник.
Почему молчит? Пусть сам скажет! А я подумаю
По обычаю я речи веду. леший все еще вертелся сзади, и от этого холодило спину. Я сват при нем. Он и так седни много говорит! Даже про горностая вспомнил!
Так вы меня сватаете? Женя засмеялась и сама услышала предательский звон в голосе, возникающий от слабеющей воли. Кажется, еще минута, и способность к сопротивлению переломится, как лучина.
И мгновением позже вдруг поняла его природу: еще недавно тонкий и едва уловимый запах цветущего кедра, наносимый ветерком, незаметно усилился и теперь реял повсюду. Еще этот черноглазый ведьмак маячил за спиной совсем близко, заглядывал в лицо, гипнотизировал:
Дак уж высватали! Дело-то сделано, соглашайся по добру. Позри, экий тебе жених достался! Да за таким в пору и своими ножками
Женя вскочила, резко обернулась и чуть не попала к лешему в объятья. Инстинктивно отшатнувшись, она опрокинула крышку лодочного багажника на столе, книги посыпались наземь.
Вы кто такие?! почти бессильно выкрикнула, ощущая вдруг неуместную сонливую вялость мысли.
Леший сверкнул черным глазом, бережно поднял книги, сдул соринки..
Погорельцами назовут не верь. Мы огнепального толка люди, слыхала, поди Собирайся, да пойдем с нами.
Гул лодочного мотора то пропадал, то возникал вновь, и доносился лязг ковшей драги
Никуда я не пойду!
Коли так, ведь силком унесем! весело и не опасно пригрозил тот.
Молчаливый жених как по команде встал рядом, перекрыв путь к отступлению вырваться на волю мешали вкопанные в землю, стол и лавка.
Попробуйте!
Женя вскочила на лавку и оказалась вровень с саженным суженым, почти лицом к лицу. Если бы он сделал движение, чтобы схватить, или глянул дерзко, как хищник на добычу, то она в тот же миг прыгнула через стол и понеслась в сторону прииска. Однако он обескуражил тем, что смотрел с какой-то тлеющей мужской печалью влюбленного и ранимого человека. У этого молчуна глаза были настолько выразительными, что читалось всякое движение его души. А еще показалось, от его волос, лица и бороды исходит ошеломительный и завораживающий запах цветущего кедра! И это неожиданным образом очаровало ее, лишало сопротивления и неизвестно, что случилось бы, продлись еще это чувство возможно, и впрямь сама бы пошла за ним с покорностью смиренной овцы, однако все испортил леший. Воспользовавшись замешательством, он схватил ее сзади, поперек туловища, прижал, захохотал и потащил в лес.
Одна отрада свату отроковицу потискать да пошшикотать!
Руки у него были цепкие и сильные, как у обезьяны, и вонял он тошнотворным, мускусным запахом псины. Вывернуться Жене не удалось, и бить неудобно, физиономии не достать. И тогда она изогнулась, по-кошачьи, с шипением, вцепилась сразу в бороду и волосья. Намотала на кулаки треск пошел, будто траву рвут! Веселый сват замычал, заскулил и разомкнул свои лапы. Но Женя не отцеплялась, обвиснув, тащилась за ним, пока не оторвалась вместе с пегими клочьями в руках.