Владимир Пустовитовский. Дорогая Елена Николаевна
Памяти Е. Н. Ерёминой
Год 2020. Тёплая и снежная зима. Снег на узких дорожках, на прутьях забора, на гроздьях рябины. Говорят, что тёплая и снежная зима к мору или войне. В этом году к мору. Дама с косой может гордится успехами. Многие ушли из жизни.
Не стало и Елены Николаевны многолетнего редактора альманаха «Истоки».
Вспоминаю недавнее: я еду по Ленинскому проспекту, потом, медленно поднимаюсь по ступенькам сталинского дома, нажимаю на доисторический звонок и через долгое время мне открывают дверь.
Елена Николаевна! В дверях стоит она. Редкая женщина умеет красиво стареть. Она умеет. Снимаю пальто и прохожу в комнату. В глаза бросается стол, заваленный книгами, иконы, стул, переживший времена Сталина, Хрущёва, Брежнева и других кормчих мировой революции. Хрупкая Елена Николаевна садится на кровать. В комнате только два сидячих места: стул и кровать.
Завязывается беседа и подо мною, потёртый со всех сторон стул, начинает расти и превращаться в Олимп. А всего то, хрупкая женщина держит в руках «Истоки» и читает из альманаха стихи мои стихи. Но звучат они по-новому. Тревоги обретают покой, годы смысл. Кажется, что приоткрывается дверь в соседнюю комнату, где живёт великая тайна происходящего.
Незнакомым голосом начинают разговаривать стол, выцветшие обои, книги с потрёпанными обложками, старые иконы, а главное само время. Так пролетают один, а может три часа.
И вот опять я у дверей. Тепло, переливаемое из одной души в другую, ещё греет. Говорим друг другу: «До встречи». Ощущение, словно я попрощался с небожителем и спускаюсь по лестнице с Олимпа на землю, где царят хаос и неуверенность.
Мудрец как-то сказал, что, живя среди больных, невозможно не заразиться и не заболеть.
Значит завтра хаос и неуверенность проникнут и в меня, но это будет завтра А пока, в Москве зима. Падает снег. В голове слова, сказанные Елене Николаевне: «До встречи!»
Николай Иодловский. Памяти Елены Ерёминой (Добросердовой)
«Свечу затеплю от лампады» Елена Добросердова
Свечу затеплю от лампады
И вспомню Вас.
И это будет мне отрадой
Уже сейчас.
Ведь что-то в мире опустело
В какой-то миг,
Тепло внезапно улетело
Родился стих.
Не позвонить, не слышать голос,
Вопросов нет
Как будто стало в мире голо
Остался свет!
«Я о хлебе да о хлебе!..» Елена Добросердова
Я о хлебе да о хлебе!
Ну о чём ещё писать,
Если остальное небыль
Можно портить и бросать.
Только хлеб святыня века
Всё на хлебе и воде.
Воспитайте Человека
И тогда не быть беде!
Ольга Бондаренко. Памяти Елены Николаевны Ереминой
«О чём молчишь, ответь мне, отчий край!..»
О чём молчишь, ответь мне, отчий край!
Сомнением души моей не трогай
без вин виновным нежности подай,
виновных осуди и покарай
и к правде приведи земной дорогой.
Убогому насущный хлеб подай,
жестокому любви своей додай,
болящему лекарства его ранам,
Герою помереть на поле бранном,
дух проводи его в небесный рай.
Тот, кто прощал святую простоту,
кто фарисеев не простил премногих,
мне укажи небесную черту,
где б я, как все, предстала перед Богом.
И тот, кто был и предан, и распят,
живой собрат под ненадёжной сферой,
дай каждому свой Гефсиманский сад,
дух укрепив надеждою и верой.
Дай каждому по Млечному Пути
за то, что жизнь опасна и конечна,
чтоб каждый мог в пути любовь найти,
сказав судьбе: прости простосердечно.
«Дружит с гнездом терпеливая ива»
Дружит с гнездом терпеливая ива,
Ласточку прячет под кровлей изба,
Ты же извечно живёшь над обрывом,
Словно не ведая страха, судьба.
Вечно поёшь позапрошлые снеги,
Всех-то жалея, себя не любя.
Снова взываю к молчащему небу,
словно помогу небес торопя,
снова, Отчизна, молюсь за тебя!
Снова, О Русь, я ищу до рассвета
Первого слова отчий завет,
Чтоб неусыпно шумела без ветра
Древа родного любимая ветвь!