Как вы от нас требуете…
Она знала, что он не выносит лести. А он знал, что она это знает, но воспринял ссылки на его поучения не как лесть, а как искреннее понимание его воззрений.
Советница продолжала:
— Мы призваны создать мощный и гуманнейший «Дом доброты и спокойствия». Подадим благой пример! Помните, у Пушкина: «На свете счастья нет, но есть покой…»
— «Покой и воля…», — уточнил он.
— Для начала сосредоточимся на покое. В наш нервный, суматошный век он еще необходимей, чем во времена Пушкина! И еще цитата… «Покой нам только снится», — жаловался Александр Блок. А мы предложим покой не во сне, а наяву. — Классики, таким образом, её поддержали. — Аптека имени вашей мамы спасает больных в том числе новейшими лекарствами. А Центрвашего имени станет лечить их жизнеутверждающим — и тоже спасительным! — настроением. Чтобы их не тянуло отдыхать в заокеанском Майами или где-то на Кипре.
На маму его она ссылалась столь часто, что, чудилось, была её дочерью, но в душе-то предпочитала числиться её невесткой.
«Влюблен Босс в меня или проявляет повышенное внимание из деловых соображений?» — эта загадка её терзала.
— А кем мы, как ты выразилась, «призваны»?
— Своей совестью! Тем паче, что микроопыт у нас уже есть…
Под «микроопытом» она имела в виду лечебное заведение, созданное Боссом для всех своих сотрудников, коих он предпочитал именовать «единомышленниками, друзьями». И для тех, которые занимали весомые должности, и для тех, которые удовлетворялись скромными… Заведение это, оборудованное Боссом новейшей аппаратурой, носило, по маминому совету, имя «Протянутая рука».
«Рука» протягивалась всем «единомышленникам и друзьям», которые по нездоровью своему в ней нуждались. Советница впервые применила эпитет «микро», чтобы подчеркнуть: задуманный ею Центр будет бесспорно «макро». Но вообще-то считала «Протянутую руку» заведением уникальным.
Уникальность, по её понятию, сопровождала всё, что касалось Босса. В его присутствии она это утверждала мысленно…
— Ну, твою действенную благотворительность я одобряю. Но «Дом покоя»? Нечто похоронное тебе не слышится?
— Наоборот! Людям свойственно думать, что покой их ждет только натом свете. А мы докажем, что он возможен на светеэтом . За очень, между прочим, малую плату… Всё «не как у всех!».
— И кто же конкретно возьмётся приводить в порядок беспокойные души?
— Врачи-психологи высшего класса, популярнейшие артисты, гениальная музыка. И сказочная природа! Поверьте, всё будет уникально…
Босс позволял подчиненным с собой спорить. Если с ним соглашались чересчур торопливо, он восклицал:
«Смотри мне в глаза!». Подобострастие его не устраивало. Но дабы дистанция всё-таки соблюдалась, к подчиненным он обращался на «ты», а они к нему обращались на «вы».
Советница к беседам с Боссом готовилась.
— На одной из внешних стен «Дома» процитируем Пушкина. Ту самую строку: «На свете счастья нет, но есть покой…». Слово «покой» выделим крупным шрифтом… Чтобы можно было понять, что покой, если не полное счастье, то всё же немалое благо. А на другой, внутренней, — с учетом вашей деликатности, менее заметной! — стене напишем о вас…
— Обойдись без меня!
— Почему? Дом будетвашим детищем. А если прямее… скромность, конечно, украшает человека, но не приносит ему, мне кажется, большой пользы, — осмелилась возразить она.
— С моей стороны, это не скромность, а желанье не быть смешным. Соседствовать с гением? Ни в коем случае! Мы с тобой на этой земле — временное явление, а он — вечное.
Слова «мы с тобой» заставили её примириться.
— Ну, а кто предоставит нам для того «Дома» территорию, землю? — продолжал уточнять он.