Через полгода опять дожди упрямо тряхнула короткими волосами та, а Филипп, пользуясь тем, что внимание с него переключилось, скользнул в коридор за стойкой портье. Он терпеть не мог разговоров о будущем острова, семейном деле и родительских пререканий, на которые не было возможности как-то отвечать, и всегда старался находиться в этот момент подальше.
Семья Суронте и гостиничная прислуга занимали весь первый этаж. Там же была и кухня. Второй сдавался постояльцам. В прежние времена в отдельном флигеле проживало ещё несколько человек из слуг, но сейчас владельцы могли себе позволить только кухарку, старого слугу, служившего в этом доме много лет, и горничную. Болтливую белозубую девушку из местных аборигенов пять лет назад подобрал на одном из соседних островов Леандр Суронте, и взял в гостиницу в качестве помощницы. Вообще-то, её звали Галабаэсса, но здесь, в «Серебряном льве», к ней приросло имя Галарос, и она успешно на него отзывалась.
Столкнувшись в коридоре с молоденькой круглощекой шатенкой, Филипп приветствовал её кивком головы
Отлично выглядишь, Кассандра!
Девушка подавила усмешку и поправила оборку платья. Вот уже какой год подряд её брат, вместо ежедневного приветствия в её адрес, говорил именно эти слова, независимо от её наряда и самочувствия.
Добрый день, Филипп, шевельнула бровями она и в карих глазах промелькнули огоньки. Как поживает мадам Жюлебье?
Молодой человек, уже взявшийся за ручку своей двери, вдруг остановился:
Это ты к чему? напряженно спросил он. Его идеально прямой подбородок дрогнул.
Просто интересуюсь улыбка на её лице даже не пыталась спрятаться, хотя тон выражал смиренность. Нет, я понимаю, бедная мадам уже полгода, как овдовела, ей очень одиноко и грустно, кто-то же должен её утешать и помогать коротать эти бренные вечера
Филипп повел челюстью и покрутил туда-сюда дверную ручку. Его лицо выглядело в этот момент особенно отталкивающим.
Дорогая моя сестра, с плохо скрываемым раздражением сказал он наконец. Лучше, если ты не будешь лезть в то, что тебе не нужно, хорошо?
Я ничего такого и не планировала, снова открыто улыбнулась девушка, убрав за ухо прядь каштановых волос. Я лишь спросила она притворно вздохнула. Бедная только мисс Элла Как, должно быть, ей будет неприятно узнать
Кассандра!!! уже зло прорычал молодой человек, и та вдруг расхохоталась, показывая жемчужные зубки.
Хорошо! Я молчу! Я бьюсь головой о стену, пытаясь понять, что все дамы в тебе находят, вот честно! За миллион золотом бы не вышла за тебя!
Удивительно, но я бы сам заплатил столько же, что бы на тебе не жениться! огрызнулся Филипп и уже более миролюбиво спросил. У нас что, опять семейный разлад?
Девушка пожала плечами
Не в курсе, но не удивлена. На прошлой неделе мама говорила мне, что хотела бы, в абсолютном идеале, уехать в Австралию Ах, кстати, да! Вспомнила! У меня для тебя письмо, она вынула из корсажа конверт и протянула его брату.
Тот взял письмо не сразу: сначала взглянул на сестру, потом на белоснежный конверт. Взяв его в руки, Филипп скользнул взглядом по надписи и протянул его обратно
Возьми Можешь выбросить.
Ты даже не прочтешь?
Зачем? сухо ответил молодой человек. Я узнаю этот почерк, я знаю, кто написал письмо, и мне совершенно неинтересно узнать, что там написано Можешь открыть сама, я тебе разрешаю. Мне неинтересно.
А если
А если подательница сего, перехватил мысль сестры Филипп. Спросит у тебя о судьбе своего послания, ты вольна отвечать ей то, что считаешь нужным. Заранее спасибо!
И на этой фразе он вошел в свою комнату.
Оставшись одна, Кассандра повертела в руках письмо, зачем-то понюхала его и, пожав плечами, скомкала в руке. За свои восемнадцать лет она не написала ни одного письма мужчине, и вообще считала это ниже своего достоинства, а после такой реакции брата решила, что никогда не поступит подобным образом, если адресат не является, как минимум, законным мужем.
Заглянув на кухню, она швырнула смятый конверт в кучку мусора, и вышла в зал, где семейный спор супругов Суронте разгорелся не на шутку. Причем, все происходило в лучших традициях дома: Марта кричала, размахивая руками, и призывая в свидетелей все, что находилось вокруг, включая мебель, Леандр максимально смиренно пытался защищаться, прекрасно зная характер супруги и не желая нагнетать обстановку.