Сержант! обратился один полицейский к сослуживцу. Почему у вас неуставные берцы?
Других нет.
Как нет? Ваши документы!
У меня нет документов.
Как нет? Где командир ваш?
Еще не вышел, мы его ждем.
Офицеры питались в отдельной столовой напротив.
Другой боец доблестной полиции подошел к соседу по строю справа:
Товарищ рядовой, почему у вас шевроны цветные?
Какие есть.
Ваши документы?
Отсутствуют.
Вы задержаны. Выйти из строя.
Э-э-э, в смысле задержаны, мужики, вы чего? пошло недовольство в строю.
Не мужики, а товарищ старший сержант, сухо ответил полицейский.
Да это видно, что не мужики, парировал кто-то из строя.
Вышел наш командир, один из «ВПшников» (ВП военная полиция) подошел к нему, отдал воинское приветствие, задал вопрос:
Товарищ капитан, ваши подчиненные не в уставной форме одежды, без документов. Мы обязаны доложить о нарушении.
Кому? Мы прилетели два часа назад, еще даже вещи не распаковали.
Вы из 13-го района? спросил другой полицейский
13-й район это сленговое название нашей дислокации ввиду расположения на отшибе и скудных жизненных условий.
Так точно.
Пройдемте, отвел в сторону нашего командира старший команды «ВПшников».
Они отошли и о чем-то побеседовали, после чего командир дал команду идти. Нас сопровождала военная полиция до самых палаток, ведущий командир и командир полиции о чем-то беседовали.
Как выяснилось позже, на базе царит полный армейский устав, за малейшее отклонение от нормы выговор и час строевых занятий на отдельном дисциплинарном плацу. Военная полиция как раз и занимается выявлением и докладом о таких «фатальных» нарушениях, как неуставная форма одежды, неправильные шевроны, нечищеные берцы; даже если не выполнил воинское приветствие тоже можно загреметь.
Сопроводив нас до палаточного городка, полицейские ушли.
Пидорасы, резюмировал кто-то из строя. Командир на секунду остановился и кивнул.
Теперь, чтобы пойти на завтрак, мы разбивались на группы и делились «правильной» формой одежды на случай очередной проверки. Сколько ждать распределения и отправки, неизвестно, известно только, что военная полиция везде и всюду охраняет наш покой от вольности и шалости.
Воздух устава показался нам приторным.
Глава 3
Молча.
Вечером наши командиры ходили на совещания, никаких построений, перед нами же стояли следующие задачи: проверка имущества, распределение его по взводам, чистка оружия, проверка средств связи и наблюдения, ну и, разумеется, соблюдение личной гигиены. Стираться и мыться было более чем удобно, поэтому, закончив наводить марафет после перелета и ужина, мы легли в палатку. Смех, шутки сослуживцев в палатке на пятьдесят человек из каждого угла доносился свой разговор, в который всегда можно было вклиниться, похохотать или порассуждать о политике, армии или просто о вечном.
Стемнело. Я вышел покурить. Горы и холмы, судя по всему, заселены они были усеяны огоньками, что придавало темной как смоль ночи живости и красоты. Играли огоньками и бесконечно пролетающие самолеты, иной раз шумя так, что проще было прервать разговор, чем пытаться переорать турбину; очевидно, уснуть будет непросто.
Пришел командир, все моментально замолчали. Он посмотрел на нас в свете тусклых лампочек и усмехнулся:
Ебать, че за вытрезвитель, на кого вы похожи?
Ну? Командир, не томи, че говорят?
Да ничего не говорят, ждем. Пока документы наши ушли в штаб, будет распределение. Завтра подъем в 6 утра, собираемся на завтрак, потом занимаемся имуществом.
Это дало нам новую пищу для обсуждения. Хотя по факту обсуждать было нечего, но желание поделиться догадками и слухами переполняло.
Я лег. Машинально хлопнул по карманам в поисках телефона, которого, конечно же, не обнаружил, и только сейчас осознал, что буду жить без соцсетей, музыки и новостей из привычных мне каналов и источников. Значит, пора спать. Деревянные нары были великолепны, а вместо подушки небольшой вещевой рюкзак. Заснул я мгновенно, ни один самолет мне не помешал.
По команде командира мы встали и начали готовиться на завтрак.
Наш лагерь это легкий островок свободы в океане устава: сюда не заходила военная полиция без особой надобности команды тут не задерживаются долго, а условия проживания не позволяют держать воинскую дисциплину. Тут царил командирский закон и договорные взаимоотношения можно было в тельняшке, шортах и сланцах пойти покурить, в этом же работать. Построений, кроме обеденных, почти нет, прямое командование батальона сразу было определено на территорию базы и почти не появлялось.