Татьяна Иванько
Золото. Том 4
Часть 14
Глава 1. Страшно
Я даже думать не хочу о том, что я увижу. Я не хочу! Не хочу! Нет! Что случилось, Бел? Что же случилось? Как ты мог заболеть? Ты?! Что ты сделал, чтобы заболеть? Почему?!
Завидев меня издали, у ворот Солнечного двора ко мне бросились, кажется все, кто на Солнечном дворе есть, включая гусей и собак. Жрецы и их помощники и помощницы с радостными лицами, будто увидели солнце после зимней ночи.
Государыня! Нашли тебя!
Счастье-то
А мы думали
Ужо
Тебя нигде нет
А за Великим Белогором никому нельзя
Окромя золотой царицы
Все столпились вокруг крыльца в терем Великого жреца. Хорошо, что остереглись подойти. Для Бела единственный лекарь это я. Он для меня, я для него. Вот только он кудесник, а я всего лишь помощница лекарей
Люди Белогора, кто прислуживает ему, кто видел на дворе, наперебой рассказывают мне, как он приехал ещё днём, едва живой
Волосы мокрые, сам белый как смерть, глаза блуждают. Поднялся наверх
Только и услышали грохот, а это он упал
Мы к нему, на кровать унесли, но
Даже раздеть ить нельзя
Цельный день тебя ждём, царица!
Доброгнева приезжала, напугалася тоже
Прямо помертвела
Всё это я услышала, пока спешившись, почти бегом пронеслась от ворот до крыльца и дальше по ступенькам. Эти слова и картинки, вызванные ими в моей голове, смешались в липкую кашу. Из всего я понимаю только одно: с Белом случилось то, чего не могло случиться.
Но я уже бегу вверх по лестнице, скорее к нему Бел, как же так
Распахнута дверь в его спальню. Вбежав в его покои, поспешила закрыть двери на задвижку, чтобы ни у кого не возникло соблазна войти или хотя бы заглянуть всё вытянет силу.
Вот он, БелМилый, как же ты Почему?..
Я бросилась к постели, надо понять, что с ним. Доброгнева сказала Но ведь могли и отравить Хотя кто, кроме неё, а она напугана Кто Явор
Бел очень бледный и лежит навзничь. Безвольно, он не лежит так никогда
Бел! Бел!
Я к его плечам руками, он весь горит, сквозь рубашку мне печёт ладони Надо снять рубашку, всю одежду, охладить его Но как же снимешь, когда он тяжёлый будто каменный валун я разрезала рубашку на нём, сорвала с могутных плеч, выглянув за двери, приказала принести льда если чуть остынет, ему, сердцу станет легче Может, очнётся, поможет мне
Лёд принесли быстро. Постучали, я вышла за ведром:
Руками не хватали? спросила я.
Но вижу: на них рукавицы, знают, голыми руками нельзя касаться того, что его коже прильнёт.
Что прикажешь ещё, царица?
Я посмотрела на них:
Молитесь. Солнце село, сердцами молитесь и мыслями, до рассвета, а там вместе выйдем и помолимся ещё!
Горстями я прикладывала снег на грудь, прямо на сердце, и к вискам, а ещё, подумав, к запястьям и под коленки. Жара, и он раскалённый, снег тает очень быстро. Пока я снова и снова кладу сугробы на него, я замечаю, что он дышит неполно, не так как всегда. Вот, значит, что ту Лёгкие застудил задохнётся Что же я сделаю?
От бессилия, отчаяния закипели слёзы в горле Я сжала себе грудь, застывшую болью: Господи! Опусти, не души его! Не души! Оставь здесь!
Вдруг Белогор вдохнул глубже, поднял руку ко мне:
Ты?.. Здесь пришла Ава-а Ава он смотрит сквозь ресницы. Прости меня м-м-м
Со стоном повернулся, потёк, покатился снег с его груди на простыню но она тут же и сохнет, так жарко
Бел, милый, мой любимый, не проваливайся, держись!.. Держись же! Слышишь? Ну?!.. Помоги же мне! обрадовалась я, увидев этот проблеск.
Ава прости меня я не могу жить не могу я тебя я с этим не могу теперь Ты прости меня он втянул воздух с силой, приподнимаясь чуть-чуть по гладкой, безволосой груди расползлись струйки воды от растаявшего снега.
Бел помоги мне что мне делать? У тебя лёгкие не дышат!
Пусть я умираю я умру, хорошо это хорошо хорошо будет выдохнул он.
Нет! я притянула его к себе.
Всегда думала, он небольшой, а он такой тяжёлый Я не могу оторвать дюжие плечи от подушки. Бел, милый, нельзя, чтобы ты нельзя
Белуша, не вздумай! Пожалуйста! Останься со мной!
Волосы его тяжёлыми мокрыми прядями тянутся за затылком, цепляются за мои пальцы, я не могу удержать его
Милый, любимый, мой дорогой, как же ты бросишь тут меня? Совсем одну?! Одну бросишь?!