Опять я в скандинавский эпос ударилась, хмыкнула про себя Ева, обнаружив в своих мыслях причудливые сочетания типа «собачий ребёнок» и «дочь козы».
Почему-то встречи с редактором, Ларсом Эрикссоном оказывали на Еву такое странное воздействие. Эта скандинавская неторопливость вкупе с особенностями речи герра Эрикссона как-то автоматически возвращали её к третьему курсу университета, где целый семестр был посвящён скальдической поэзии. Никак не причисляя себя к фанатам скандинавского эпоса, она тем не менее ухитрялась время от времени использовать его, что называется, в личных целях, для разговора сама с собой.
Запирая машину, она по-прежнему раздумывала, к кому же из ждущих первому направить стопы свои. С одной стороны, страшно не хотелось двигать эту чёртову козу. С другой стороны, Ральф ребёнок, которому нужно внимание. Но, как всегда и бывает, чувство ответственности вновь победило лень, и Ева отправилась к дому, где сидело взаперти большое, но глупое и расстроенное собачье дитя.
Темно-серый колобок с большими лапами вертелся на самом пороге, никак не давая войти. Большие заплаканные глаза смотрели на Еву, а хвост Ральфа жил, похоже, своей собственной жизнью, мотаясь, как заведённый, из стороны в сторону с глухим стуком.
Наконец встреча состоялась. Ева умудрилась войти, удачно приткнуть за дверь сумки, быстро и крепко обнять радостно повизгивающего и подпрыгивающего щенка, получить шершавым языком большой и мокрый поцелуй на всё лицо и успешно увернуться от обрадованного питомца, который, наконец-то дождавшись хозяйку и выразив ей всю любовь, пулей вылетел во двор, чтобы поприветствовать поднятой лапой ближайшее дерево. Радость радостью, но природные потребности никто не отменял. Тем более что тебе уже пять месяцев, и ты знаешь, что делать лужи в доме нехорошо.
Ну раз уж я вошла, можно и переодеться, решила Ева и пошла вглубь дома, волоча за собой привезённые сумки.
Переодевшись в домашнее, то есть такое, в котором можно безбоязненно общаться с козой, она направилась в хлев, дверь которого уже подпирала упрямая Дора.
Дора, привет! попыталась втереться в доверие Ева, поднимая щеколду и пытаясь толкать дверь.
Но нет, эта чёртова коза решила быть упрямой до конца. Дверь не открывалась. Толкнув её вторично, Ева решила зайти с другого конца.
Ну и ладно, не хочешь, не надо, сказала она и нарочно громко топая пошла прочь от хлева.
Не успела она отойти и пяти шагов, как до Доры дошло, что толкание двери на сегодня отменяется, и хозяйка уходит. Обида обидой, но быть запертой в хлеву по собственной глупости в планы его рогатой обитательницы как видно, не входило. Дверь в ту же минуту отошла от косяка, к которому только что плотно прилегала, и изнутри раздалось меканье. Видимо, непреклонная Дора решила выбросить белый флаг. Так что вскоре была обласкана и коза.
2.
Понадобился час или около того, прежде чем неотложные домашние дела были переделаны, и можно было наконец-то усесться с чашкой кофе недалеко от печки с уютно потрескивающими дровами, от которой по дому разливалось приятное тепло.
Немного странно смотрелось большое офисное кресло в сельском доме, но Марис настоял, чтобы рабочее место Евы было удобным, даже если ни кресло, ни стол, ни ноутбук не вписываются в старинный интерьер. А его пикап вместил всё, что прежде стояло в её городской квартире. Так здесь у окна появился и стол, и стеллаж с офисной техникой, и это самое кресло, и даже специальная подставочка для ног с регулируемым наклоном. В итоге интерьер получился, мягко говоря, несколько эклектичным, но Ева быстро поняла, насколько Марис был прав. Вряд ли она смогла бы столько работать, сидя в старом продавленном кресле времён шестидесятых. К тому же привычное рабочее место здорово помогало сосредоточиться, мысли не разбегались, а дисциплинированно работали в заданном хозяйкой направлении.
Даже герр Эрикссон заметил, что качество её работы ощутимо возросло. Еве было приятно получить похвалу от самого главного редактора. Это значило, что её работа замечена. Вряд ли главный редактор большого издательства читает все рукописи, которые переводятся не одним десятком переводчиков. Но герр Эрикссон специально пригласил её молодого переводчика на встречу и очень тепло отозвался о последнем романе. И директору рижского филиала, непосредственному начальнику Евы, оставалось только радоваться, что он нашёл такого замечательного специалиста.