Винсент склонился над столом, подперев щеку рукой, но Мина решила на этот раз выдержать паузу. Дать ему возможность заглотить приманку как следует.
Видела, как вы ставили автограф на гвозде, улыбнулась она. Художнику не возбраняется подписывать свои работы, так?
Менталист как будто смутился, а потом рассмеялся:
Гвоздь? Должно быть, это выглядело невероятно по́шло, но что мне на это сказать? Это то, чего ожидает от меня публика, особенно после того телешоу. Я всего лишь не хотел их разочаровывать. В конце концов, они заплатили за этот вечер деньги и потратили время.
Плечи Винсента опустились, он как будто расслабился. Похоже, градус напряжения и в самом деле несколько понизился, пусть ненадолго.
И вы правильно заметили, продолжала Мина. Я не сидела бы здесь, если б это не было так важно. Мы расследуем одно дело, в котором я ничего не понимаю. До сих пор нам удавалось держать прессу на расстоянии, но это, так или иначе, вопрос времени.
Винсент отрезал кусочек гамбургера. То, что он воспользовался ножом и вилкой, несказанно обрадовало Мину. Возьми он этот жирный бургер в руку, она совсем не была бы уверена в том, что сможет продолжать эту беседу.
Простите, Винсент помахал вилкой с нанизанным на нее кусочком гамбургера, но какое отношение это имеет ко мне?
Вместо ответа Мина достала из папки бежевый конверт и вытащила из него несколько фотографий. Те, на которых запечатлено пронзенное ножами тело, пролистала. Положила нужное сверху и зафиксировала кипу скрепкой. Большего менталисту видеть не нужно. Пока, во всяком случае.
Вам знаком этот предмет?
Вилка зависла в паре сантиметров от его рта.
Sword casket, кивнул Винсент. «Ящик с мечами». И все-таки я все еще ничего не понимаю
Кусок гамбургера наконец отправился в рот.
Я тоже, вздохнула Мина. Просто хотела сказать быстро поправилась она, мы с коллегами совершенно не понимаем этого преступника. И надеемся, что вы увидите здесь больше. Ну, с учетом ваших возможностей, я имею в виду Это и заставило меня обратиться к вам за помощью. Скажем так, этот ящик, который обнаружили мои коллеги, не был пустым. Нам потребовалось время, чтобы снять ее с лезвий.
Винсент прекратил жевать и побледнел.
Нам все еще неизвестно, кто эта жертва, продолжала Мина. И я думаю, единственный способ хоть как-то продвинуться в этом расследовании понять, что творилось в голове злоумышленника. Не скажу, что изуродованные трупы такая уж редкая находка. К сожалению, нет. Не настолько редкая, по крайней мере, как того хотелось бы. Но в ящике для фокусов?.. Такого в моей практике действительно не бывало. Кому могла прийти в голову такая мысль? Зачем? Об этом я и хотела с вами поговорить. Я видела ваше шоу. Вы и в самом деле умеете читать мысли других людей. Лучше, по крайней мере, чем это делает большинство из нас. Помогите нам понять, кто он.
Винсент откинулся на спинку стула и прищурил глаза.
Но у вас ведь наверняка есть психологи-криминалисты. Что я, по-вашему, могу сделать такого, чего не могут они? Профиль преступника не то, чем я занимаюсь каждый день.
Он обмакнул картофельную «соломинку» в майонез.
Но вы ведь не только психолог, но и маг, а это то, чего в полиции уж точно никто не умеет. И потом Мина огляделась и понизила голос, в последний раз преступник, которого наш психолог определил как «этнического грека средних лет из высшего общества», оказался женщиной-шведкой, работницей склада.
Тут Винсент рассмеялся так, что остаток картофельного ломтика выпал у него изо рта, и приложил салфетку к губам.
И все-таки ваша просьба кажется мне странной, произнес он наконец. Полицейское начальство, насколько мне известно, не одобряет вмешательство в расследование гражданских лиц. И у меня нет никакого специального образования. Я и в самом деле изучал механизмы человеческого поведения, но моя наука основывается на базовой психологии, общих статистических моделях и моих собственных наблюдениях.
А как, вы думаете, работают психологи-криминалисты?
Я шоумен, мое дело развлекать публику. Никто не пострадает, если я где-то ошибусь в выводах.
Кроме вас самого, поправила Мина. Вы достаточно доверяете своим способностям, чтобы рисковать собственной ладонью, которая в случае ошибки будет проткнута гвоздем.
Он слабо улыбнулся: