Это было трудно, спрятаться от себя самого, но эта игра со своим собственным разумом стоила того, чтобы пережить эти светлые мгновения вышней благодати.
Иногда ничего не получалось, я не мог уйти от себя, мое старое "я" преследовало меня неотступно, и тогда наступал сезон глубокого уныния, будто небо моей души заволокли непроницаемые тучи, и непрерывно шел дождь. Именно в такой день я впервые встретил этого странного старика.
С утра сходил недалеко в лес, собрал толстых веток и, связав их веревкой, принес вязанку до- мой. Потом ломал их ударами ноги, а то и просто руками, так как они были гнилые. То, что ломалось легко, плохо горело, а то, что невозможно было перебить даже обухом топора, в печи давало жар. И тогда мне подумалось, что-то, что дается легко - гнилое, и потом от него не будет никакого проку, а то, что достается с трудом и потом, принесет благодатный плод, согреет.
В домике у меня жил котенок с белой шерсткой и черными пятнами. Как-то приблудился он Бог весть откуда. Был тощий, грязный, а главное слепой. Тыкался мордочкой и постоянно ударялся о различные препятствия. Покормил я его хлебушком, помыл в тазике теплой водой, и он стал членом моей маленькой лесной обители. Много раз мне говорили, чтобы я его утопил, ведь он всю жизнь мучиться будет, а у меня от таких советов внутри все переворачивалось. Какой бы ни был, он - тварь Божия, разве имею право я отнимать, у кого бы то ни было жизнь? Ну, даже если и слепой, так что ж ему, не жить?
Назвал я его Лучиком. Моя большая лохматая собака Ассоль встретила появление четвероногого пришельца, как полагается всякой собаке, но тут же была сражена его открытостью и незащищенностью. Лучик терся о собачью морду, а Ассоль открывала пасть и слегка покусывала котенка, сама себе, видимо, не давая отчета, куда подевалась ее агрессия. Более того, они вскоре так подружились, что, когда Ассоль спала, Лучик забирался на нее и принимался месить своими лапами ее пышную шерсть. Он выпускал когти, что, видимо, доставляло Ассоль удовольствие. А потом Лучик засыпал прямо на живой подушке, и если бы вы видели эту картину, то наверняка умилились бы и разуверились в пословице, что кошка с собакой живут в ненависти друг к другу, ибо эта картина мира и согласия между двумя непримиримыми животными являла совершенно противоположное. Кошка с собакой могут жить в согласии и даже любви, что людям между собой почти не удается.
Постепенно Лучик освоился с предметами, мебелью, дверями и кое-как перемещался с наименьшими соприкосновениями. Правда, далеко он не ходил, только на площадке перед домиком погуляет и обратно. Иногда у него плохо выходили прыжки на кровать или стул, он промахивался и падал. Но самое главное - он понял, что обрел свой дом, свое место, своего хозяина, и друга в лице Ассоль.
Внизу, у дороги, располагались два маленьких продуктовых магазинчика. После того как в печи разгорелся более-менее нормальный огонь, я вышел из домика за продуктами и взглянул на крышу. Из печной трубы мягко поднимался вертикально вверх дым, который уже немного выше сливался с клубами тумана. Ассоль, сидевшая на поводке, встрепенулась и вскочила, начав выражать мне свои чувства по поводу того, что я собрался в магазин. Ей об этом сказала продуктовая сумка, накинутая на плечо. Она пристально смотрела мне вслед, пока я спускался вниз. Потом, когда я скрылся из вида, Ассоль принялась громко лаять, и ее голос разносился так далеко, что я слышал его даже у магазинчика.
Старик стоял около киоска, сгорбившись и опершись одним плечом на телеграфный столб. На нем был плащ с капюшоном, который закрывал все лицо, виднелась только густая седая борода. Жилистая рука держала палку - посох. Он стоял, не шелохнувшись и не подавая никаких признаков жизни и интереса к окружающему миру, проезжавшим машинам и проходящим людям.