Иоанна Хмелевская
Часть вторая
ПЕРВАЯ МОЛОДОСТЬ [01]
(продолжение)
Итак, по окончании учёбы в Академии архитектуры я пошла работать. В те годы в вузах существовала система распределений. Меня распределили в Энергопроект, чем я была смертельно напугана, потому что настроилась работать в области жилищного строительства или, на худой конец, социального. С ужасом принялась расспрашивать своих более опытных коллег, что мне с этим фактом делать, с чего начать подготовку, а те, как сговорившись, советовали уже теперь, не откладывая, купить «кошки» и начать тренировку. Умение взбираться на столбы — главное в работе инженера-электрика.
В должности ассистента я приступила к работе в одном из отделов Энергопроекта, а моим начальником был один жуткий тип, фамилию которого я все же не назову, потому как дети его ещё живы. Полуграмотный, невежественный, он ещё до войны приобрёл практику, работая с землемерами. Считалось, что к архитектуре имел отношение, а поскольку происхождение у него пролетарское, без труда поступил в Архитектурную академию и получил диплом инженера. Или сдал экстерном? Не имеет значения, факт, что стал моим начальником. Глупый, необразованный, с непомерным апломбом, он командовал своими сотрудниками, шпыняя их по любому поводу и самодовольно ругая на чем свет стоит нынешнюю молодёжь, которая и в подмётки ему не годится. В общем, куча дерьма на дорожке, которую лучше обойти, иначе долго будет вонять.
Я бы и рада была обойти, да ведь начальник, куда денешься? Приходилось терпеть, стиснув зубы, хотя я с самого начала вспомнила первую лекцию профессора Гриневецкого и его заповеди.
Из нашего начальника архитектор получился такой же, как валторна из козлиного хвоста. Не то что о тридцати вещах, он и об одной-то был не в состоянии думать. Проекты разрабатывал, жизнь заставляла, но учесть все составляющие элементы было свыше его сил. Каждый элемент он проектировал по отдельности, и в результате в его проектах стены влезали в середину окон, санузлы оказывались разбросанными по разным вертикалям, фасады были перекошены и не согласовывались никоим образом с крышами и стенами. В мои обязанности входило красиво и грамотно изобразить в чертежах его восхитительные проекты, и я на стенку лезла, тем более что он не разрешал ничего исправлять. Когда я, схватившись за голову, чуть не плача рассматривала очередное задание, начальник удовлетворённо гундосил у меня за спиной:
— Ну и молодёжь пошла. Чему их только учат? Ни хрена не умеют. То ли дело я, с моим опытом.
Просыпаясь, я с ужасом думала о том, какой день мне предстоит. Восемь часов в одной комнате с этой холерой и чумой! Так не повезло с первой работой! Мне как-то сразу разонравилась моя профессия. А тут ещё началась разработка грандиозных проектов двух электростанций, Люблинской и Конинской. Электростанции мы в академии не проходили, я действительно не имела понятия об особенностях их строительства. Наверняка должны быть какие-то особые фундаменты, ведь там будут установлены машины, наверняка следует руководствоваться специальными нормативами. И откуда мне знать, сколько места надо оставить для прохода между этими машинами? Может, они током ударяют?
Спасли меня две веши. Вместо проекта мне поручили изготовить макет Люблинской электростанции из стекла и бристоля. Стекло я резала с помощью своего кольца (вспоминаете«Что сказал покойник»?). в котором два алмазика немного торчали и очень хорошо подходили для этой цели. А второй вещью были два административных здания при Конинской электростанции, разработку которых поручили мне. Слава Богу, не электростанцию, а нормальные здания для людей.