Я ухожу.
— И куда же ты собралась?
— Для хорошего лучника всегда найдется работа.
— Надеешься опередить нас? — угрюмо поинтересовался прислонившийся к дверному косяку Виктор.
Он, как и остальные наемники, выбрался из таверны, как только Жан принялся драть глотку. Теперь шесть пар обиженных, непонимающих и очень злых глаз смотрели только на нее. Люди ждали ответа.
— Не понимаю, о чем ты.
— Ты помешалась на грифонах. Спишь и видишь, как бы всадить кому-нибудь из их племени стрелу под крыло.
— Вот как? До этого нам удалось завалить двоих, — Шарлиз была само спокойствие. — Чем же третий будет отличаться от прежних?
— Тебе лучше знать, — бросил Виктор и, показывая, что разговор закончен, скрылся в таверне.
Обижен. Сильно. И не понимает. Впрочем, она ничего не собирается объяснять.
— Так вот в чем дело! — растягивая слова, процедил Жан. — Сама хочешь обтяпать это дельце?
Высокий, худой, с рыжими волосами и бородкой, сейчас он походил на рассерженного лиса.
— Не будь тупицей, — она устало прикрыла глаза. — Я не собираюсь лезть на рожон.
— Собираешься! По глазам вижу! Так вот, дорогая, ничего у тебя не получится, даже если ты попрешься напрямик и обгонишь нас, тебе с ним не справиться! Когда команда доберется до гнезда, там будут твои кости.
— Ты все сказал? — Вопли Жана начинали утомлять.
— Нет! Не все! Ты подохнешь там! Да о чем это я?! От тебя даже костей не останется! — командир отряда брызгал слюной. — Ты подохнешь, как и твой суче...
Жан не успел договорить. Шарлиз оказалась рядом и с разворота что есть сил ударила его по губам. Зашипела. Отскочила назад. Командир, сплевывая кровь, встал с земли, но за меч хвататься не стал. Женщина держала в руках лук. На тетиву была наложена стрела.
«Тварь!» — Шарлиз очень хотелось, чтобы противник совершил глупость. Дал ей повод, чтобы она с радостью прострелила ему ногу. Команда недовольно заворчала и зазвенела железом. Бывшие друзья за считаные мгновения стали врагами. Но тут винить некого. Она сама все испортила.
Внимание женщины оказалось сосредоточено не на этих дурнях, а на Дельде. Он самый опасный. Вот уж с кем ей не хотелось связываться, так это с темным эльфом. Нечего и думать, чтобы обыграть остроухого в дуэли на луках. Он всадит ей стрелу в глаз прежде, чем Шарлиз успеет натянуть тетиву. Но Дельде стоял смирно, попыток схватиться за оружие не делал и лишь снисходительно улыбался. Людские свары его забавляли. Он находил в этом...некое извращенное удовольствие. Словно зритель, наблюдающий за дракой двух шелудивых и склочных дворняг. Для многих темных люди являлись низшей расой. Почему остроухий до сих пор оставался в шайке Жана, Шарлиз не знала. Да, в общем-то, ей было все равно, что удерживает эльфа в отряде.
— Что здесь происходит?!
Все были слишком заняты ссорой, чтобы заметить приход мага. Низенький толстячок, больше походивший на трактирщика, а не на волшебника, рассерженным котом смотрел на ощерившуюся команду наемников.
— Дезертира хотим проучить, мосье Ле Топьен, — прогудел Франсуа. Он попытался что-то добавить, но поймал взбешенный взгляд мага и, проглотив слова, заткнулся.
— Жан? — мосье Ле Топьен, подчеркнуто игнорируя женщину, перенес свое внимание на командира шайки.
— Эта... — Жан покосился на Шарлиз и вытер губы. — Она решила уйти.
— И? Я плачу вам не за то, чтобы ваша команда драла друг друга. Вы получили заказ на кровь грифона, а не этой девки!
— И кровь у вас будет...
— Без лучницы? — волшебник был само ехидство. — Кто же будет отвлекать тварь?
— Дельде стреляет куда лучше. К тому же у нас есть ловушки. Это будет не первый наш грифон.
— Смею надеяться, что вы не врете, — на лице мосье Ле Топьена застыло презрение.