Слушайте…
Жак понизил голос, и Лиза, с любопытством подслушивавшая у двери, не разобрала больше ни одного слова.
Миша прошел мимо окна. Франциска крикнула ему, чтобы он перенес на сеновал сложенные в сарае железные трубы.
— В сарае они мешают пройти. Лиза, помоги Мише, трубы тяжелые.
Затем Франциска закрыла окно.
— Они говорят об усадьбе! — сказала Лиза Мише.
О, Миша хорошо знает всё это! Молодой господин Грегор всё время охаживал старого Маниу, и они постоянно шептались. Миша часто видел его в последнее время разгуливающим в лесу, он там всё что-то выискивал. Может быть, Жак хотел купить лес из-за дубильной коры? Случайно встретив Мишу, Жак долго говорил с ним о новых способах дубления. И чему только не учат теперь в школах! Миша и Лиза нарочно гремели трубами. Пусть Франциска слышит, что они работают.
Франциска приказала подать ужин. Но и после ужина молодой господин Грегор остался в усадьбе. Франциска отослала Лизу спать:
— Ты можешь идти к себе. Мне еще нужно поговорить по делу с господином Грегором.
Лиза еще долго слышала, как они разговаривали. Потом она заснула, а когда проснулась, услышала, что Франциска тихонько смеется. Затем она взвизгнула, а господин Грегор громко расхохотался. Лиза снова заснула. И когда проснулась вторично, оттого что ей на лицо вскочила мышь, в доме было совершенно тихо. Вероятно, гость уже ушел. Но вдруг она услышала, как заскрипела входная дверь. И когда она выглянула в окно, — для этого ей не нужно было даже вставать, — она увидела Франциску и молодого господина Грегора, освещенных луной.
— Совсем светло, — звонким голосом сказал господин Грегор, — через час я буду дома!
Франциска была бледна, и глаза ее блестели. Так казалось при свете луны. Волосы были как будто еще более растрепанны, чем днем. И как странно звучал ее голос: точно она плакала.
— Покойной ночи, Франциска!
— Покойной ночи!
Франциска осталась на месте. Но затем вдруг что есть духу побежала за Жаком. Лишь через полчаса вернулась она домой. Она казалась еще бледнее, чем раньше.
На следующее утро Жак послал длинную телеграмму в Берлин.
— Послушай, Ксавер, — сказал он, возвратившись в гостиницу, — я жду телеграммы из Берлина. Немедленно принеси ее мне в комнату. Если я буду спать, разбуди меня. Мы всю ночь сидели в «Парадизе». Ну и кабачок! Купи-ка его, у него есть будущее.
Под вечер был получен ответ из Берлина. Жак отлично выспался. Он сейчас же спустился к Корошеку.
— Послушайте, в четверг ко мне приезжает из Берлина мой компаньон, банкир Альвенслебен. Лучшую комнату и самое внимательное обслуживание! У этого господина собственная вилла, два автомобиля, и он очень избалован. Понимаете? И пожалуйста, уберите из комнаты все олеографии и особенно гипсовые фигуры. Вот так, дорогой господин Корошек.
Затем Жак опять пошел на «Турецкий двор». Франциска ждала его у ворот.
— Телеграмма из Берлина пришла только час назад, Франциска, — сказал Жак. — Он приезжает в четверг вечером. Я дам тебе точные инструкции.
— А ты приготовил наш договор? — спросила она.
— Да, вот он.
Франциска взяла у Жака вечное перо и подписала договор.
— Да ты прочитай его по крайней мере!
— Нет! — Франциска наклонилась к плечу Жака, прошептала что-то и вдруг укусила его за ухо так, что он вскрикнул. — Всё мое недоверие к тебе прошло. И никогда, никогда больше не вернется!
Ухо у Жака ныло. «Не так-то просто будет с ней!» — подумал Жак, но рассмеялся.
Подали ужин. Франциска сегодня была в вечернем туалете, точно собиралась на бал.
— Иди спать! — прикрикнула она на Лизу.
И опять Лиза слышала, как они смеялись и болтали. Франциска хихикала и взвизгивала. Но любопытная Лиза не могла ничего разобрать и, как ни крепилась, в конце концов заснула.