Женщина рассыпалась в любезностях:
– Конечно, миледи. Я скажу об этом горничной. И тотчас же вернусь.
Само собой, вернешься. Иста подождала лишь до тех пор, пока леди завернет за угол, затем вскочила и побежала к задним воротам.
Привратник как раз впускал внутрь слугу с ослом. Высоко подняв голову, Иста проследовала мимо, даже не обернувшись. Сделав вид, что не расслышала робкого возгласа привратника «Миледи?…», она быстро зашагала по бегущей вниз с холма дорожке. Шлейф юбки и развевающаяся пелерина из черного бархата цеплялись за ветки и колючки, которые, словно когтистые лапы, пытались остановить ее. Скрывшись за первыми деревьями, Иста перешла на бег. Будучи девчонкой, она часто бегала по этой дорожке вниз к реке. В те времена она еще не была кем-нибудь для кого-нибудь.
Приходилось признать – теперь она уже не девочка. К тому времени когда сквозь ветви блеснули воды реки, она уже успела продрогнуть. Иста пошла вдоль берега. Как и раньше, тропа вела к старому мостику, а потом поднималась по холму к одной из главных дорог, ведущих в Валенду. Или из нее.
Дорога была грязной, испещренной следами копыт. Может быть, именно здесь некоторое время назад проехала кавалькада брата, направляющаяся в его фамильные владения в Тариуне. На протяжении последних двух недель брат всячески старался убедить сестру, а ныне вдовствующую рейну, отправиться вместе с ним, обещая отвести ей комнаты в замке, выделить множество фрейлин и окружить ее бдительной заботой. Как будто здесь у нее не было покоев, фрейлин и повсеместного надзора. Поэтому Иста направилась в другую сторону.
Придворные траурные шелковые туфельки совсем не годились для сельских дорог. Юбки обвивались вокруг ног, и создавалось впечатление, что шагаешь, продираясь сквозь толщу воды. К подошвам приставала грязь. Солнце немилосердно жарило облаченную в бархат спину, и Иста совершенно неподобающим для леди образом вспотела. Она продолжала идти, но ощущение неудобства и сознание собственной глупости росли. Это же безумие! Именно из-за безумия ее заперли в замке и окружили безмозглыми фрейлинами. Разве не достаточно она от него натерпелась? У нее нет ни смены одежды, ни плана, ни денег, ни одной медной вайды! Иста коснулась ожерелья, обвивавшего шею. Вотденьги. Да, украшение стоит слишком дорого. Что может за него дать простой ростовщик? Сейчас драгоценности не источник богатства, а мишень, приманка для разбойников.
Скрип телеги заставил Исту оторваться от выискивания сухих участков между лужами. Фермер погонял плотного тяжеловоза, который вез компост для удобрения полей. Крестьянин даже обернулся, недоуменно разглядывая леди в дворцовом облачении. Иста ответила ему величественным кивком. В конце концов, что ей оставалось? Она едва не расхохоталась, но мужественно подавила неуместный смех и продолжила путь. Не оглядываясь. Не осмеливаясь оглянуться.
Она выдержала еще час, прежде чем ноги, измученные весом тяжелого платья, наконец отказались идти дальше. Иста была готова расплакаться от отчаяния.Нет. Я не знаю, как это делается. У меня не было возможности научиться, а теперь я слишком стара.
Стук копыт несущихся галопом лошадей, крики. В голове молнией пронеслась мысль, что еще одна вещь оставлена без внимания – оружие, хотя бы простой кинжал, чтобы защищаться. Иста представила себе, как обороняется подобранным оружием от человека с мечом, любого человека с мечом, и поморщилась. Воображение нарисовало очень короткую сцену. Едва ли стоило об этом беспокоиться.
Иста бросила взгляд через плечо и вздохнула. К ней, разбрызгивая грязь в разные стороны, скакали сьер ди Феррей и грум. Не настолько она безумна или глупа, чтобы пожелать появления разбойников вместо них.