— Она исчезла, оставив записку, что никогда не вернется, верно?
— Совершенно верно.
— Она не казалась вам расстроенной или обеспокоенной чем-то?
— Только не она!
— твердо заявила мисс Фрик. Моника в самом деле была Девушкой из космоса. Ее ничто не трогало и ничто не интересовало.
— Включая Билла Дарена?
Лицо у мисс Фрик застыло.
— Откуда у вас такие мысли? Кто вам сказал?
— Не Анджела Бэрроуз. Но информация точная?
— Он появлялся несколько раз, — подтвердила она. У них было несколько свиданий. Я посчитала это не моим делом: он же был директором и собирался работать с ней над новым большим фильмом.
— Ясно! — кивнул я в знак согласия. — Она ходила на эти свидания вместе с вами?
— Вы шутите? — фыркнула она насмешливо. — Мне вменялось в обязанности следить лишь за тем, чтобы у нее не было настоящих неприятностей, а вовсе не держать ее за руку двадцать четыре часа в сутки.
— Вы полагаете, что в настоящее время она с Дареном?
— Возможно. — Пожав плечами, она добавила:
— В точности не знаю.
— Вы здорово мне помогли!
— Я предупредила вас с самого начала, — равнодушно сказала моя собеседница.
— Догадываюсь, что это ваши ножки убедили меня в том, что вы лжете... Не возражаете, если я тут осмотрюсь?
— На здоровье! В комнату Моники первая дверь налево.
Она опять зевнула, с вызывающей медлительностью заново перебросила ногу на ногу, откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.
Я вошел в комнату, которую занимала немка, и подумал, что она уже приобрела специфический нежилой вид. Стенной шкаф был пуст, ящики бюро тоже. По-видимому, Моника долго укладывала чемоданы, готовясь в длительное путешествие. На всякий случай я заглянул под кровать и, конечно, ничего там не нашел, кроме вытертого коврика. Оставался лишь письменный стол у окна. В одном ящике оказалась стопка путеводителей. Я тщательно просмотрел их, но ничего существенного не обнаружил. Три или четыре расписания внутренних и международных авиарейсов, рекламы западногерманских курортов и спортивных баз. И больше ничего. Я сунул все это обратно в ящик и вернулся в гостиную.
Мисс Фрик приоткрыла один глаз и лениво покосилась на меня:
— Вам еще что-нибудь нужно, мистер Холман?
— Сколько времени вы присматривали за мисс Байер?
— Около месяца.
— Вы не выглядите особой, которая избрала профессию компаньонки в качестве постоянного занятия.
Она пожала плечами:
— Я поднимаюсь по служебной лестнице в агентстве Анджелы Бэрроуз. Она хотела, чтобы я выполнила такую работу. Кто-то должен был присматривать за мисс Байер, и она велела этим заняться мне.
— Как вы с ней ладили? С Байер?
— Прекрасно.
— Она вам нравилась?
— Я не питала к ней никаких особых чувств, — равнодушно ответила она. — Для меня это была просто работа.
— Ну а как вы относились к Биллу Дарену?
Она широко улыбнулась.
— Уж не думаете ли вы, что, зная, как относится к нему моя хозяйка, я могла быть настолько глупой, чтобы иметь к нему вообще какие-то чувства?
— Вы не говорили Анджеле Бэрроуз, что Дарен часто встречался с Байер?
Она покачала головой.
— Кто решил не сообщать ей об этом — вы или же Хью Лэмберт?
Мисс Фрик задумалась на мгновение, облизала свои чувственные губы, как будто они были измазаны шоколадом, затем улыбнулась:
— Какой же вы сообразительный, мистер Холман! Однако поняли вы все совершенно не правильно. Лэмберт из тех маленьких пресмыкающихся, что готовы бегать за каждой юбкой. Он из кожи лез вон, чтобы завоевать сердце Моники Байер, но не продвинулся ни на дюйм: она даже не замечала его. Он и за мной ухлестывал, не жалея сил, и с тем же результатом.