— Вы собираетесь говорить со многими людьми, не так ли?
— Со столькими, со сколькими это будет необходимо. Это дело кажется мне более сложным, чем вам. Оно может занять длительное время и стоить несколько сот долларов...
— Я в состоянии платить!
— В этом я не сомневаюсь. Но я не уверен в желаниях вашего мужа.
— Об этом вы можете не беспокоиться. Если вам не заплатит он, это сделаю я.
Она провела меня по дому, чтобы показать виллу семейства Хантри. Это было здание в новоиспанском духе, с башнями, многочисленными пристройками и большой оранжереей. Оно располагалось чуть ниже небольшого плато, на котором находились мы, по другую сторону лощины, разделяющей оба имения, как глубокая рана в теле земли.
После недолгих поисков я нашел дорогу, ведущую к мосту через овраг, и вскоре остановился перед домом миссис Хантри. Крепко сбитый мужчина с орлиным носом открыл дверь прежде, чем я успел постучать, и вышел ко мне, прикрыв ее за собой.
— Чем могу служить?
— Мне хотелось бы повидать миссис Хантри.
— Ее нет дома. Что ей передать?
— Мне необходимо встретиться с ней лично.
— По какому вопросу?
— Я скажу ей это сам, хорошо? Если, конечно, вы подскажете, где я мог бы ее найти.
— Скорей всего, она в музее. Сегодня день ее дежурства.
Я решил сперва нанести визит антиквару по имени Пол Граймс. Вдоль побережья я проехал в нижний город. По волнам носились белые парусники, в небе реяли чайки и крачки, словно их маленькие воздушные копии. Под влиянием внезапного импульса я задержался и снял номер в гостинице с окнами на залив. Нижний город представлял собой несколько обшарпанных улиц, вытянувшихся вдоль моря. Неряшливые обитатели шатались без дела по главной из них или стояли, привалившись спиной к дверям маленьких магазинчиков со всевозможными товарами.
Свернув с главной улицы на поперечную, я отыскал галерею Пола Граймса, втиснувшуюся между винной лавочкой и вегетарианской столовой. Внешний вид галереи не внушал особого доверия — фасад здания был неаккуратно выложен грубым камнем, на втором этаже, видимо, помещались жилые комнаты. На витринном стекле золотыми буквами было выведено: «Пол Граймс. Картины и декоративные произведения». Я оставил машину у лавочки, подогнав ее к выкрашенному в зеленый цвет парапетику.
Когда я открывал дверь, тихо звякнул висящий над нею колокольчик.
Скромное помещение маскировали рисованные экраны и ширмы из сурового полотна. На них висело несколько картин, ценность которых показалась мне спорной. Под стеной, за тонконогим столиком сидела ярко одетая темноволосая женщина, стараясь придать своему лицу деловое выражение.
У нее были глубокие черные глаза, резко очерченные скулы и выдающаяся грудь, волосы цвета воронова крыла отливали синевой. Женщина была очень красива и очень молода.
Я назвал свою фамилию и выразил надежду, что мистер Пол Граймс ждет меня.
— Я весьма сожалею, но он был вынужден уйти.
— Когда же он вернется?
— Этого он мне не сообщил, по-видимому, уехал по делам за пределы города.
— Вы его секретарь?
— Можно сказать и так, — ее усмешка напоминала блеск ножа из-под плаща. — Это вы звонили по поводу какой-то картины?
— Да.
— Я могла бы показать вам несколько вещей... — она обвела рукой экспозицию. — Это преимущественно абстракции, но у нас имеются и реалистические картины...
— А нет ли у вас каких-нибудь работ Ричарда Хантри?
— Не думаю... нет...
— Мистер Граймс продал картину Хантри семейству Баймеер. Они сказали, что здесь я могу ознакомиться с ее фотографией.