Впрочем, далеко не все положения чехословацкой Конституции соблюдались на практике. Так, вопреки Конституции 1920 г. и условиям Сен-Жерменского мирного договора, сейм в самой восточной провинции Чехословакии в Подкарпатской Руси так и не был созван в период существования Первой Чехословацкой республики. Среди чехословацких историков права в период социализма было принято критиковать «поспешный и тайный» процесс подготовки и принятия Конституции 1920 г., а также ее «тесную зависимость от иностранных образцов. Так, например, преамбула была почти дословно переписана из Конституции США. Положение президента республики было заимствовано из французской Конституции Третьей республики 1875 года»11. Стремление к копированию французской модели некоторые историки объясняют сходством социальной структуры новорожденного чехословацкого государства и Франции12.
Илл. 2 10 крон. Первый выпуск чехословацких банкнот. В 1919 году для него использовались австро-венгерские банкноты. 1915 г
Не в полной мере смогла избежать межвоенная Чехословакия и соблазнительного искушения культом личности, столь распространенным в Центральной и Восточной Европе. Сразу после провозглашения независимого чехословацкого государства, как отмечают многие исследователи, началось постепенное и тщательно продуманное «выстраивание культа личности Т.Г. Масарика», проявившееся, в частности, в почетном титуле «Президента-Освободителя», моментально заполнившего газеты, журналы, почтовые марки и учебники; при этом вместо традиционных католических крестов на стены чехословацких школ вешали портреты Масарика13. Величественно-задумчивый лик Масарика, реноме глубокого интеллектуала, успешная карьера университетского профессора и еще более успешная политическая деятельность в эмиграции вполне соответствовали имиджу «отца нации».
Сочетание гибкости, осторожности и умеренности, продемонстрированное чехословацкой политической элитой в первые годы после образования независимой Чехословакии, позволило новорожденному государству успешно преодолеть беспокойное начало 1920-х годов и стабилизировать свою политическую и социально-экономическую систему в весьма непростых условиях. Немалую роль в этом сыграли не только ведущие чехословацкие политики в лице Т.Г. Масарика, Э. Бенеша и К. Крамаржа, но и быстро выдвинувшиеся на первый план деятели второго эшелона чехословацкой политики. Одной из наиболее ярких фигур среди них был лидер аграрной партии А. Швегла, гибкость и политическая интуиция которого на посту министра внутренних дел и позже главы правительства способствовали стабилизации положения в стране.
Своеобразным и весьма эффективным «ноу-хау» чехословацкой политики в 1920-е годы стала знаменитая «пятерка» неформальный орган, объединявший руководителей пяти ведущих политических партий в стране, которые на неформальных встречах решали самые важные вопросы политической повестки дня и, по сути, определяли поведение законодательной и исполнительной власти страны. По образному выражению современника и знатока Первой Чехословацкой республики Ф. Пероутки, «пятерка» представляла собой «мастерскую, где готовились специалисты политического компромисса»14. В значительной степени благодаря деятельности «пятерки» сложились специфические черты чехословацкой политической системы, которые отличали ее от соседних стран и объясняли относительную стабильность и устойчивость Чехословацкой республики: «дисциплинированность политических партий, постоянство режима и отточенное искусство коалиционного компромисса»15.
Отличительной чертой межвоенной Чехословакии была ярко выраженная неоднородность социально-экономического развития отдельных областей страны. Если социальная структура населения, уровень жизни и качество инфраструктуры в чешских землях и в Моравии были сравнимы со странами Западной Европы, то Подкарпатская Русь и Восточная Словакия оставались преимущественно сельскохозяйственными регионами с недостаточно развитой промышленностью, страдавшими от аграрного перенаселения. В своей экономической политике Прага заботилась прежде всего об интересах чешских земель, что поначалу оказывало негативное влияние на экономическое положение восточных регионов страны. Так, по словам словацкого историка П. Шворца, вследствие дискриминационных экономических мер правительства и неоправданно высоких транспортных тарифов сельскохозяйственные продукты из Подкарпатской Руси стоили дорого и поэтому были неконкурентоспособны на самом обширном потребительском рынке Чехословакии в чешских землях16. Присоединение Подкарпатья к Чехословакии привело к кризису местной и без того слаборазвитой чугунолитейной и обрабатывающей промышленности, предприятия которой закрывались, не выдерживая конкуренции с высокоразвитой чешской промышленностью17.
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...