Я матерь драконов! А не ты, блядь косоглазая! встретил меня женский голос.
Я увидел, как одна светлая дева трясла другую за блузку и груди под той блузкой перекатывались, словно пушечные ядра. А раскосая гражданка улыбалась белокурой агрессорше далёкой улыбкой пьяного сна и ничего не говорила.
Сами драконы валялись в разных местах, словно свиньи, и дышали огненным перегаром. Да, не скоро они расправят крылья и возьмут своё по праву сильного.
Эй, дура. Отпусти коллегу, давай выпьем, предложил я блондинке.
Та посмотрела на меня магическим взглядом и разжала пальцы. Её соперница завалилась на сундук как-то боком и пустила слюну на грязный пол.
Выпьем, давай, сказала мне Матерь драконов.
Я разлил вино в кубки и мы дерзко опорожнили их
В моей голове пропал утренний шум леса и успокоились мятежные духи. Женщина поставила посуду на стол и, подмигнув мне, сказала:
Ты должен меня покрыть, добрый господин.
Или как-то по-другому сказала она. Пока я думал покрыть или не покрыть, гражданка страны моей уже замысловато всхрапывала рядом с косоглазой труженицей тела. В общем, я выпил ещё вина и вышел на крыльцо.
Там, в чистой природе, ещё не взошло солнце, но птицы уже робко пробовали свои голосовые связки. Молчали сверчки и не разговаривали жабы.
Я сорвал осеннее яблоко и грамотно съел его. В домик я решил не возвращаться, а отправился пешим ходом в сторону автобусной остановки. Я люблю дремать на остановках в ожидании автобусов. Да кто из нас не любит эти волшебные ожидания?
Присев на сырую лавочку в тёмном углу металлической коробки, я стал медитативно просматривать старую киноленту рождения нового дня.
Сначала на экране пробежали две собаки: чёрная, с короткой шерстью, и пятнистая, с шерстью кудлатой, в которой застряли головки репейника. Та, что чёрная, закинула ногу на столб с объявлениями о продаже навоза и рассады. Другая же деловито выкусывала при этом блох. Потом обе псины равнодушно посмотрели на меня и пропали, словно нежити. Откуда-то из глубин ада пришла ко мне унизительная икота.
Вскоре сюжет фильма вильнул в сторону лёгкого криминала с применением автомобиля «ИЖ-Фабула» и неуловимых бесов. Любой россиянин знает, что на этих телегах цыгане пиздят чермет и иное всякое. Так мир устроен; так должно быть от начала времён и до конца оных. С этого момента в звуковой ряд птичьих треков включился дятел со своей ритм-секцией. А свет солнечный мягко и вкрадчиво стирал ночные страхи и секреты, для новой картины похмельного утра. Но дальше пошло всё как-то не по сценарию.
В левом нижнем углу кадра появилась мятая фигура женского пола. Она, женщина эта, ползла на четвереньках как те самые собаки давеча. При этом она приговаривала:
Идёт бычок, качается, вздыхает на ходу
Это вот было неожиданно и забавно. У меня пропала икота.
Сейчас я упаду закончила фразу таинственная леди и в самом деле повалилась в пыльную крапиву.
Я подошел к ней и наклонился в глубоком любопытстве. Дама была знатная. Ну, уж точно не из дворни и не кухарка. Стильное тёмно-зелёное платье с вырезом на груди и тонким пояском, туфельки лёгкие, блестящий браслетик на левой руке всё это хозяйство было подогнано под ладную фигурку.
Я часто встречал грязных аристократок на балах или высоких приёмах, но тут всё было иначе. Эта женщина не старалась выглядеть грязной сукой, чтобы заманить рыцаря на ложе, а наоборот даже. Она была просто грязная и я сам бы хотел заманить её куда-нибудь, если бы не врождённое уважение ко всему, что нуждалось в помощи.
Вы, это Зачем тут ползаете, гражданка? поинтересовался я у дамы.
Она открыла волшебные глаза голубого цвета и рассмеялась мне в лицо самым милым смехом, которого я уже давно не слышал в нашем распадающемся королевстве. Потом она указала на меня пальцем и снова засмеялась, словно ангел.
Ну, знаете ли Это уже паскудство. Мне в лицо тычут пальцем и смеются, а я даже не плюнул в рожу эту с ободранной щекой. Нет, я даже не отвернулся и не ушёл обратно на лавочку. Плохо дело.
Вас поднять, принцесса? Или лежать оставить? взволнованно спросил я.
Нет, оставлять меня не надо. Но и поднимать рано, ответило мне красивое лицо.
Скоро тут люди бродить будут и автобус подойдёт. Не пристало вам такой вот здесь лежать без опоры, сказал я. Пройдёмте на лавочку и я вас отряхну, если позволите.