Нет, оставлять меня не надо. Но и поднимать рано, ответило мне красивое лицо.
Скоро тут люди бродить будут и автобус подойдёт. Не пристало вам такой вот здесь лежать без опоры, сказал я. Пройдёмте на лавочку и я вас отряхну, если позволите.
Отряхни меня всю, но без шалостей, приказала женщина в зелёном.
Я так всё исполнил, без шалостей. И когда она сидела рядом со мной, вся такая гибкая и пьяная, то кругом птицы пели, как у поэта Пеленягрэ, всякие там вальсы Шуберта. Я даже краем уха услышал хруст французской булки. А она, эта незнакомая леди, раскачивалась на три четверти и улыбалась рождению дня.
Я нисколько не жалею об этой волшебной ночи, рыцарь, говорила она сквозь меня. Эти поцелуи и дорогой мужчина Как же хорошо
Вы потерялись? отодвинулся я чуть далее.
Я потерялась, я так сладко потерялась ответила она На мне даже трусов нет, их я тоже потеряла.
Я могу их поискать.
Не стоит искать их, рыцарь. Трусы терять к тёплому лету.
Не будет тёплого лета, уже осень давно.
Ай! Не говори мне этого, лучше воды дай.
Нет у меня воды. А колонка далеко, вздохнул я. Могу сходить, если пожелаете.
Не надо никуда ходить, ответила она и вдруг предательски заглянула в мои глаза.
А там, в глазах этих, увидел я ножи и лезвия, боль и нещадно порезанное время. Снег увидел я и блеск золотой утвари. Пришлось отвернуться и сплюнуть через левое плечо. Но тёплые пальцы коснулись моей руки. Я снова глядел на неё. И уже не видел того, что напугало меня. Женщина сидела в тёмном углу, выпрямив спину, и грудь её качалась, словно морская волна. Сто пудов королева или, по крайней мере, графиня.
А когда подадут карету? устало спросила она.
По расписанию.
Тогда я посплю. А ты, рыцарь, охраняй меня, снова приказала она.
Да, миледи.
И пока она улыбалась во сне, я держал её за руку. Она вздрагивала порой и пальцы её то сжимались в кулачок, то распадались, подобно вееру. Губы её пытались что-то шептать, но в итоге лишь пускали редкие пузыри. И вы знаете, как это было красиво?
Утро получилось тихим и светлым. Люди дворянских сословий проносились мимо остановки в богатых экипажах к своим родовым поместьям. Те же, кто в кабале пребывал, наоборот, на своих ногах с корзинками да сумками собирались в город за провизией и налоги заплатить. Они на лавочки не садились, а собирались дружными группками для разбора всяких сплетен и глупых новостей.
И только мы со спящей красавицей сидели во тьме металлического короба, словно нетопыри. Я продолжал держать пьяную женщину за руку. Я видел, как вздрагивали у неё крылья носа и едва уловимо затягивались царапины на щеке.
Вот интересно, на какой линии она провела волшебную ночь и где тот «дорогой мужчина» со своими поцелуями? Поди, ищет свою любовь в зелёном платье и с браслетом на левой руке. Места не находит. Уж я бы точно все уголки этого блядского СНТ «Заречное» облазил. Чужая. Чужая ты, графиня. И потому желанна, как первый глоток минералки после хмельной ночи.
И вот, скрипя железными костями, к остановке подошёл первый автобус. Горожане суетливо стали загружаться в салон, толкаясь корзинами и потными руками. Я повернулся к незнакомке и мягко тронул хрупкое плечо.
Вставайте, леди. Пора в путь. Карета долго ждать не будет, сказал я ей, по возможности, не грубо.
Она тяжело открыла глаза и странно посмотрела на меня, а потом на автобус. Это заняло несколько секунд. Затем она снова ушла в сонные ущелья, вырвав свою руку из моей.
Да вставайте же вы! разозлился я и хлопнул её по коленке.
Женщина снова открыла глаза и опять я увидел в них снег и мёрзлые семена никогда не взошедших растений. Вот что бухло с человеком делает: сначала всё весело и забавно, а потом идите все нахуй. И что мне теперь, сидеть и о любви думать, пока она тут рядом дремлет, словно кошка? А автобус долго ждать не будет. Да и всё равно эта красивая уползёт на четвереньках обратно целоваться с каким-то там.
Ладно, спи, графиня. Днём тебя никто не украдёт, сказал я ей и пошёл к нервно гудевшему автобусу.
Сидячего места в салоне мне не досталось. А всё потому, что первый рейс самый решительный. Именно с утра все решают свои проблемы и задачи всякие. Поэтому и стоял я, уткнувшись в стекло, и малодушно прощаясь с тёмно-зелёным платьем, лёгкими туфелькам и поцарапанной щекой, оставшимися в тени металлической коробки. Пусть её проспится и будет жить дальше. А я зайду в пивнушку возле автостанции и закажу пару магических кружек.