Они стояли на стыке миров, затерявшись где-то между былью и небылью, между горами и Черной башней Столицы, и маг прижимал к себе девушку, удерживая, понемногу оттягивая от края, от гибели, от падения.
Я не позволю тебе умереть! сказал он, касаясь губами ее уха. Отныне ты принадлежишь мне и останешься со мной. Только со мной!
Отныне и навеки! согласно шепнула она и потянулась губами к его губам, все ближе, ближе
Я не позволю вам умереть! Очнитесь!
Сознание возвращалось неохотно, но боль и хлесткий отзвук пощечины заставили приоткрыть глаза:
Пить!
Я не могу вскрыть вашу чертову флягу! Вот вода, простите, просто вода, осторожнее
Целебная влага коснулась его губ, упала на язык, потекла по подбородку, груди, горло сделало судорожный рывок, давясь, отказываясь глотать, но справилось. Он закашлялся, почти захлебнувшись, но через миг дышать стало легче.
Где я?
В Башне, мой друг! голос был другим, но знакомым. В обсерватории. Когда случилась катастрофа, мы прежде всего подумали о вас. Хвала Единому, Цитадель устояла, и вас не завалило обломками.
Свальд и Истерро, он вслух проговорил имена, стараясь удержать их в сознании. Минуту помолчал, потом спросил через силу, заставляя себя думать: Что у меня с рукой?
Теперь все не так страшно, в голосе Истерро скользнуло облегчение и намек на улыбку. А поначалу ее почти не было. Очень сильный ожог, кожа лоскутами, ключица сломана, мышцы стерты до кости, всюду кровь и какой-то пепел. Что же вы такое сотворили, советник? Весь город тряхнуло, по центральной улице трещина, старые дома разрушены, во всех выбиты окна.
Эрей сморщился и закрыл глаза, Силясь ускользнуть от потока бессмысленных обвинений в тихую глубину Океана. Ему хотелось покоя. Ему хотелось спать. Но рокот Океана не принес облегчения. Там было пусто и зябко, и летел над волнами сладостный шепот Отныне и навеки Маг снова открыл глаза:
Где она? кратко спросил он.
Она? удивился Истерро. Здесь никого не было, о ком вы, советник?
Где она?
Мы еще не получали известий от государя и государыни, если вы об этом, не понял и Свальд.
Черные волосы, бледная, почти белая кожа Жрица Викки, где она? стиснув зубы, маг приподнялся на локте, пытаясь заглянуть светлым в глаза. Его едва не вывернуло наизнанку от подступившей тошноты, комната завертелась, заходила ходуном, он упал обратно в подушки, поймав лишь удивление и осторожное любопытство.
Здесь никого не было, повторил Истерро, укладывая на воспаленный лоб Эрея смоченную в винном уксусе повязку. Лежите смирно, советник. Когда мы нашли вас, вы были холодны, как мрамор надгробия, вам нужно время, чтобы восстановиться, вы ведь не в Сумасшедшей Аргоссе!
Рядом с Аргоссой, задумчиво пробормотал Эрей, отчаянно борясь с беспамятством и бредом. Это было рядом с Аргоссой. Девушка, и дракон, и сражение. Эпицентр где-то в горах. Где-то Княже, приснится же такое! Что же со мной творится, Княже?
Похоже, мой друг, вы завели прескверную привычку колдовать во сне, ответил за Каменщика Свальд, не скрывая беспокойства. Если так пойдет дальше, вам не останется иного пути, кроме как вернуться в Аргоссу и восстановить самоконтроль. Вернее, разъяренные горожане не оставят вам выбора.
Они еще помолчали, выжидая, когда у Темного пройдет очередной приступ тошноты. Эрей закашлялся и опять запросил воды.
Столица сильно пострадала? едва отдышавшись после жадного глотка, спросил он.
Все Храмы целы, устоял дворец. Центральный город подвергся малым разрушениям, лишь по бульвару теперь змеится трещина, горожане утверждают, что она ведет в саму преисподнюю, Истерро негромко рассмеялся. А вот трущобы Заречья приказали долго жить, и бедный люд бунтует не на шутку. Вас боятся, а потому не смеют прямо угрожать, идти на Цитадель с осиновым дрекольем, но шумят и дерутся с гвардией. Святая вода в городе подорожала не на шутку, и серебро у ювелиров кончилось в считаные часы.
Серебро против мага? Забавно.
Кто-то распустил слухи, будто в башне вы держите монстра, огромного змея, крадущего людей для темных ритуалов, вмешался Свальд. И говоря по чести, среди пепла я обнаружил пару чешуек с обрывком змеиной кожи.
Эрей кивнул:
Все верно. Это змей. Он душил меня, я опрокинул светильник и поджег свою руку, чтобы освободиться.