О да! Я выберу этого величайшего грека! воскликнул Платон Ефимович, мысленно уже читая предисловие к своей биографии из серии «Жизнь замечательных людей» и посмертному переизданию своих мемуаров. Как умер сей великий муж?
Орёл нёс пойманную черепаху и увидел внизу лысину Эсхила. Он подумал, что это камень, и вот, чтобы разбить черепаший панцирь и склевать нежное мясо, сбросил её прямо ему на голову. От удара Эсхил мгновенно умер!
М-м-м, а можно другого великого грека? резко передумал градоначальник, представив себя в гробу с разбитым черепахой черепом. Может, философа какого?.. Вот одно моё интервью назвали самым философским интервью политика!
Про что там? тут же поинтересовался Харон.
Ну, я сказал тогда перед третьими своими выборами, что не держусь за свое место, привилегии, зарплату мэра, что не надо переживать о том, что зависит не от тебя, а от народа!
Хм, да ты стоик, человек! Признаться, стоицизм и мне симпатичен. Погоди, дай вспомнить Харон задрал голову к потолку. Точно! Хрисипп! Великий Хрисипп для тебя подходит!
Не слышал, но звучит прекрасно! воскликнул увлечённый процессом Платон Ефимович и осторожно уточнил: А как он умер?
Осёл съел его смокву, и Хрисипп попросил для него вина, чтобы осёл промочил горло. От этой прекрасной шутки он так хохотал, что тут же и умер от смеха!
Нет, нет, нет! Пойми Харон, я всё-таки политик! Это как на войне пробыть всю жизнь вокруг заговоры, предательство А выборы они как постоянная война Понимаешь? В этом-то я без всякого преувеличения прекрасный профессионал!
Да? Хм, есть! Есть у меня для тебя Великий Митридат Евпатор! Вечный Рим неделю праздновал его смерть. Сам Цицерон славил смерть этого правителя! Сорок лет он сражался с римскими легионами. Пантикопей был при нём чуть не столицей всего мира. Его родной сын Фарнак предал отца и поднял мятеж. Митридат был настолько мудр, что обезопасил себя от врагов тем, что с юности приучил свой организм к ядам, и никто не мог его отравить!
А он как умер? настороженно спросил очарованный величием понтийского царя Платон Ефимович.
Он снял со своего пояса страшный яд, дал его своим дочерям, а потом выпил сам, чтобы не попасть в руки врагов. Дочери тотчас упали замертво, а он даже не потерял сознание, и тогда
Нет, нет, не надо Митридата, пусть даже и Цецерон про него говорил Не надо! Вообще-то политикой не только в античности занимались в истории масса других замечательных правителей! Король какой-нибудь, или там император
Хорошо, неблагодарный! Возьми тогда Карла Второго Наварру по прозвищу Злой! Вот кто воистину был великий политик! А как он умер! Как умер в 1378 году в своем замке Сан-Педро! Служанка обернула его, простудившегося короля, с ног до головы в холстину, пропитанную бренди Ты любишь бренди, кстати? Вот! И нечаянно, отрывая нитку и держа в руках свечку, подожгла холст. Пропитанный бренди холст вспыхнул, и Карл Наварра мгновенно сгорел заживо!
Не-ет! Нельзя ли что-то поспокойнее и величественнее! выйдя из себя, закричал на Харона мэр города N.
Не вопрос! Я вот вижу, что ты большой гурман! нисколько не смущаясь, продолжал Харон. А пробовал ли ты великолепный шведский десерт «семла»? О-о-о, это божественные булочки! Я их пробовал, когда переправлял на тот свет славного скандинавского короля Адольфа Фредерика, который умер, съев после обеда сразу четырнадцать булочек «семла»!
Разговор мэра с Хароном тянулся и тянулся, а решения всё не было. Платон Ефимович вспоминал и вспоминал свои замечательные качества и особенности характера, но никак не мог выбрать, на кого из великих ему походить в своей смерти. Вспомнили императора Священной Римской империи Фридриха Барбароссу Рыжая Борода, но он во время Крестового похода просто упал с коня в ручей и утонул из-за тяжёлых доспехов, что совершенно не устраивало мэра. Отказался он и от умницы Хамаюна, падишаха Империи Великих Моголов, потому что тот поскользнулся в своей библиотеке со стопкой книг и разбился насмерть. В этой смерти Платону Ефимовичу не понравился намёк на его не написанные пока мемуары. На Мартина Первого, короля Арагона, упал собственный шут, и мэр с негодованием вспомнил о своём заместителе. Услышав о смерти Карла Восьмого, который, проходя через дверь, ударился головой об косяк и умер, Платон Ефимович даже обвинил Харона в коварстве.