Карнаухов погрузил лопату на меньшую глубину и сделал несколько бросков. Вскоре черная угольная масса раздвинулась, и блеснуло что-то белое. Лопата снова издала звук, который обычно бывает при ударе о камень.
Похоже на мрамор, сказал удивленный Карнаухов, разглядывая находку. Мужики, это что-то большое
Артельщики принялись помогать своему бригадиру. И вскоре их взорам открылся некий предмет двухметровой длины, правильной прямоугольной формы и ослепительно белого цвета.
Что это за нецензурно выругался один сельчанин.
Может, какой-то сундук? предположил Карнаухов. Во время революции, говорят, буржуи много всего попрятали в землю
Это значит, мы нашли клад? подхватил другой мужик. У всех артельщиков тотчас в глазах загорелись азартные огоньки.
Если это клад, мы должны будем сдать его государству, сухо заметил Карнаухов.
А я слышал, сказал третий мужик, что лицам, нашедшим клад, полагается двадцать пять процентов.
Услышав это, сельчане подумали примерно одно и то же: как несправедливо! нашли клад они, а получат от него всего четвертую часть, да еще должны будут поделить ее между собой.
Клад это или не клад, мы должны его откопать, мрачно отозвался Карнаухов. Давай, мужики, пойдем вокруг этой х
Позабыв о том, зачем собственно собрались в этом месте, они снова принялись за дело и управились менее чем за полчаса. И теперь разглядывали со всех сторон внушительных размеров ларец, явно рукотворного происхождения, сделанный из белого твердого материала, похожего на мрамор.
Сколько же здесь должно быть сокровищ, в предвкушении неслыханной удачи говорили меж собой сельчане. Их воображение уже рисовало и золотые монеты, и жемчуга, и самоцветы.
Давайте его откроем, предложил один с замиранием сердца. Остальные подхватили его слова. Но это оказалось сделать не так-то просто. Крышка этого ларца не имела замка, но была плотно подогнана к его толстым стенкам. После безуспешных попыток открыть его один из сельчан поспешно сбегал домой и вернулся уже с ломом в руках. Ему, наконец, удалось приподнять крышку и сдвинуть ее с места. Тогда все сельчане дружно навалились и
Некоторое время никто из них не мог произнести ни слова. В их взглядах можно было прочесть сразу несколько противоречивых чувств, которые они испытали в тот миг, когда была сброшена крышка «этого ларца». И разочарование, и удивление, и смущение, и даже испуг. Такого не ожидал никто!
***Машинист экскаватора Александр Александрович Масалыгин, которого в его бригаде уважительно звали Сан Саныч, отрабатывал свою очередную смену. За продолжительное время работы на шагающем экскаваторе он в некотором смысле сроднился с этой машиной и уже не мыслил без нее своей жизни. Привычными, доведенными до автоматизма движениями, он дергал за рычаги, а в это время за кабиной, в которой он находился, тяжелый ковш разбивал породу и поглощал ее в свое ненасытное брюхо, вмещавшее до двадцати кубометров груза. Потом ковш разевал свою пасть над кузовом самосвала и изрыгал все, что перед этим пожрал. После чего стрелой возвращался на прежнее место. Все начиналось сначала.
Ребенок, глядя на все это издалека, мог бы представить, что экскаватор это такой железный монстр, который зачем-то хочет проникнуть в самое сердце земли, а потому день за днем совершает одни и те же движения. Но это была работа машиниста Масалыгина, который состоял на хорошем счету у начальства, и его такая жизнь вполне устраивала. Может быть, у него не было времени подумать о чем-то другом, а, может, он просто не хотел ни о чем думать
То утро не предвещало ничего особенного. Масалыгин заметил, как группа его односельчан прошла к своему участку, но вскоре, поглощенный работой, он забыл про них. И вспомнил, только когда увидел бегущего человека, который что-то кричал и почему-то махал в его сторону руками
Масалыгин выключил двигатель экскаватора и распахнул дверь кабины. Но в угольном разрезе стоял такой шум, что голос бегущего все равно утонул в нем. Тогда Масалыгин прыгнул из кабины наземь. В этот миг к нему подбежал запыленный полуобнаженный человек, в котором машинист экскаватора признал кузнеца Карнаухова. В условиях рева двигателей огромных машин и грохота падающей в кузов самосвала породы разговор проходил на повышенных тонах.
Что случилось? кричал Масалыгин.