До конца месяца мы с Селдомом снова пересеклись в Институте математики в четыре часа дня, когда в кафетерии подают чай и кофе. Он пригласил меня за свой столик и спросил, как дела с Лейтоном. Я сообщил ему с унынием, что программа, которую я задумал, уже существует и мне светит лишь слабая надежда немного улучшить ее. Селдом на мгновение замер, не донеся чашку до губ. Что-то в моих словах зацепило его больше, чем то, что я, согласно классике жанра, снова попал впросак.
Вы хотите сказать, что в полиции уже есть такая программа? И вы умеете ею пользоваться?
Я с любопытством взглянул на него: Селдом всегда занимался логикой скорее в теоретическом плане, мне бы в голову не пришло, что его заинтересует конкретное, прозаическое применение какой бы то ни было программы.
Именно ею я и занимался последний месяц. Вертел ее так и сяк. Что там пользоваться: если угодно, я могу на память назвать все параметры программы.
Селдом сделал еще глоток и продолжал молчать, будто не осмеливался заговорить, не мог преодолеть какую-то мысленную преграду.
Но программа наверняка для служебного пользования. Каждый раз, когда кто-нибудь прибегает к ней, остается запись.
Я пожал плечами:
Вряд ли. Я скопировал ее, приносил в институт и несколько раз запускал на компьютерах в подвале. Что до секретности Мы обменялись понимающим взглядом. Никто не требовал от меня клятвы именем королевы.
Селдом усмехнулся и медленно кивнул:
В таком случае вы можете оказать нам огромную услугу. Он подвинулся в кресле, наклонился вперед и понизил голос: Вы когда-нибудь слышали о Братстве Льюиса Кэрролла?
Я покачал головой.
Тем лучше, заявил Селдом. Сегодня вечером приходите в половине восьмого в Мертон-колледж, я хочу вас кое-кому представить.
Глава 2
Когда я появился у входа в Мертон-колледж, вечерний свет еще лился с неба, что свойственно летним английским дням, долгим и ясным. Дожидаясь, пока Селдом придет за мной, я загляделся на прямоугольник газона, устилавшего первый двор, и меня в очередной раз пленила тайна английских садов. Было что-то в пропорциях стен, их высоте или в четкости, с какой выступали гребни крыш, что позволяло то ли с помощью оптического эффекта, то ли благодаря всеобъемлющему покою чудесным образом приблизить небо, словно платоновская форма прямоугольника притянула к себе небесный образец, так что казалось, будто до него можно дотянуться рукой. Я заметил посреди газона яркие, симметрично расположенные клумбы маков. Косой луч проникал в каменные галереи, и угол, под которым он освещал вековые камни, заставлял вспомнить о солнечных часах древних цивилизаций и медленном, по миллиметру, обращении времени, недоступном человеку. Селдом возник из-за угла и провел меня в сад fellows[4]. Мы видели, как навстречу нам спешат профессора, похожие на стаю ворон в своих жестких черных мантиях.
Сейчас весь колледж сбежится в столовую, на ужин, объяснил Селдом. Мы сможем спокойно побеседовать в саду.
Он указал на столик, отдельно стоявший в углу галереи. Глубокий старик посмотрел в нашу сторону, осторожно положил на стол сигару, отодвинул стул и привстал очень медленно, опираясь на трость.
Это сэр Ричард Ренлах, шепнул Селдом. Много лет был заместителем министра обороны Соединенного королевства, а теперь в отставке. Он президент нашего Братства. Кроме того, Ренлах пишет шпионские романы, пользующиеся большим успехом. Разумеется, все, что вы сегодня услышите, следует хранить в тайне.
Я кивнул, и мы, сделав еще несколько шагов, приблизились к столику. Я пожал руку, исхудавшую, но хранившую некий дальний отсвет былой поразительной крепости, назвал свое имя, и мы обменялись первыми вежливыми фразами. Даже под складками морщин и под черепашьими веками угадывалась живая натура, особенно во взгляде, холодном и проницательном. Слегка кивая в такт словам представлявшего меня Селдома, Ренлах с неопределенной улыбкой на устах не переставал изучать меня, словно предпочитая самому убедиться во всем и только потом прийти к какому-то суждению. То, что этот человек был номером вторым в министерстве обороны, не умаляло его в моих глазах, а, наоборот, возвеличивало. Я прочитал романы Джона Ле Карре и знал, что во внешней разведке, как и в других подобных организациях, номер второй на самом деле является номером первым. На столике стояли три бокала и бутылка виски, из которой Ренлах, видимо, уже изрядно угостился. Селдом налил себе и мне достаточно, чтобы сравняться с ним. Когда обмен банальностями завершился, Ренлах взял со столика сигару и глубоко затянулся.