Так испытайте меня.
Обязательно. Не сомневайтесь! Когда у вас занятия?
В восемь утра.
Хорошо, приходите в шесть ко мне. Пойдем на стрельбище, где я пристреливаю свои ружья.
В такую рань?
Не хочу больше ждать, ибо горю желанием доказать, что вы настоящий гринхорн. Ну хватит об этом. У меня есть другие дела, поважнее ваших!
Ствол ружья, похоже, уже был готов, и мистер Генри вынул из шкафчика многогранный металлический брусок, после чего начал напильником ровнять его углы. Тут я заметил, что на каждой грани бруска имелись отверстия.
Он так сосредоточился на работе, что, похоже, забыл о моем присутствии. Его глаза блестели, и, когда он время от времени прерывался, чтобы полюбоваться собственным произведением, лицо его светилось истинным счастьем. Сомнений не было: эта металлическая болванка представляла для него большую ценность. Удержаться я не смог и спросил:
Неужели из этого получится какая-нибудь часть ружья, мистер Генри?
Конечно, ответил он, словно только что вспомнил о моем присутствии.
Но я не знаю ни одной системы оружия с такой составной частью.
Охотно верю. Система еще только рождается это будет новое ружье Генри.
Вот как! Стало быть, изобретение?
Да.
Тогда простите мое нетерпение, это ведь пока тайна?
Он еще долго смотрел в каждое отверстие, вертел болванку во все стороны, несколько раз прикладывал ее к задней части только что приготовленного ствола, после чего наконец ответил:
Да, это тайна. Но вам я ее доверю, потому что вы хоть и гринхорн до мозга костей! умеете молчать, если надо. Я вам скажу, что из этого получится: штуцер с двадцатью пятью зарядами.
Не может быть!
Спокойно! Я не так глуп, чтобы браться за что-либо невозможное.
Но тогда где же ваш патронник на двадцать пять патронов?
Все есть.
Кажется, штуковина получится довольно большая и громоздкая
Хо! Всего лишь один барабан, зато весьма удобный. Он совершенно не мешает. Эта болванка и есть будущий патронный барабан.
Хм Я, конечно, слабо разбираюсь в вашем искусстве, но как насчет температуры? Не будет ли перегрева ствола?
Ни в коем случае! Материал и способ изготовления мой секрет. Впрочем, зачем выпускать подряд все двадцать пять пуль?!
Это точно.
То-то! Из металлической болванки получится отличный барабан. После каждого выстрела барабан вращается и досылает следующий патрон в патронник. Много лет я носился с этой идеей, но ничего путного сделать не удавалось. Теперь, кажется, дело пойдет на лад. У меня уже есть доброе имя, но вскоре обо мне узнают сотни других людей. И я, может быть, заработаю много денег.
А заодно и нечистую совесть.
Мистер Генри удивленно взглянул на меня.
Полагаете, убийца может иметь чистую совесть? продолжил я, не дав ему опомниться.
Бог мой! Хотите сказать, что я убийца?
Пока нет, но
Могу им стать, так?
Да, содействие убийству не менее тяжкое преступление.
Придержите язык! Никакому убийству я потакать не собираюсь! Что вы несете?
Речь идет даже не об одном убийстве, а о настоящей бойне.
Что? Не понимаю, о чем вы?
Если всякий сможет купить ваше опасное оружие, вы очень быстро распродадите несколько тысяч таких штуцеров. Ими будут истреблять бизонов, а заодно и всякую дичь, которой и так не хватает индсменам. Сотни и тысячи охотников вооружатся вашими ружьями и ринутся на Запад. Начнется бойня людская и звериная кровь польется ручьями, и скоро ни одной живой души не будет ни по ту, ни по эту сторону Скалистых гор!
Черт возьми! гаркнул он в ответ. Вы что, в самом деле только что из Германии?
Да.
И раньше никогда не были здесь, на Диком Западе?
Нет.
Значит, вы самый настоящий гринхорн, пускающий пыль в глаза, будто он предок всех индейцев и живет здесь тысячу лет! Хотите подшутить надо мной? Даже если бы все было так, как вы утверждаете, мне никогда и в голову не пришло бы открывать оружейный завод для производства ружей. Я живу один, таковым и останусь. У меня нет ни малейшего желания искать постоянные проблемы с сотней-другой рабочих!
Вы можете получить патент на ваше изобретение и продать его.
Зачем, сэр? До сих пор мне всего хватало. Надеюсь, что и впредь проживу без патента. А теперь уходите вам пора домой. У меня нет никакой охоты слушать писк птенца, который еще не оперился, а уже пытается петь и свистеть.