Жду донесений, Залкинд! Особенно про уши, яйца, буржуазные яйца ха ха ха!
У меня уже есть кое-какой опыт, Владимир Ильич, сказала Землячка, еще выше задрав голову, но знаете, не тот масштаб. У меня какой-то бред в голове: я хочу, чтоб лились реки крови, буржуазной крови, разумеется, а в камерах Феликса Эдмундовича уже обреченные, они знают, что не сегодня завтра будут убиты и психологически готовы к смерти. И даже как будто просят поскорее кончить дело. А я требую неожиданности, я хочу, чтоб матери, с грудными детьми на руках, получали пулю не в лоб или в грудь, а в живот, чтоб они корчились в предсмертных муках, а дети плакали, ползая по их трупам, звали, просили кушать, искали грудь, чтоб сам Бог не смог им помочь.
Това ищ Демон! Бога нет. Есть один бог, это бог революции и имя ему Ленин. Это архи важно, товарищ Демон. Ну, да хорошо! Вы получите назначение в Крым. В качестве Первого секретаря обкома партии, партии моего имени. Полномочия у вас неограниченные. Можете расстреливать и вешать. Детей, стариков и контрреволюционеров. Там их два миллиона, упражняйтесь. Никакой пощады, никакой жалости. Жалость это буржуазное понятие. Наслаждайтесь запахом крови, това ищ Землячка. Экая у вас фамилия красивая. И. вы русская, а не жидовка, то есть не еврейка, упаси боже, Розалия. Моя мать тоже чистокровная еврейка, но я об этом не распространяюсь. Есть ли у вас помощники?
Есть, Владимир Ильич. Это венгерский коммунист Бела Кун, головорез номер один, мой брат по крови, еврейской крови, и несколько латышей. Мы будем расстреливать, вешать, топить в море, пока не останется ни одного гусского.
7
Белый генерал Врангель бросил свою разрозненную армию в Крыму. Часть солдат Белой гвардии подались на запад, а значительная часть осталась в Крыму не без агитации большевиков, уговаривающих остаться именно здесь, в Крыму. Дескать, всех простили, народная власть их не станет преследовать. Пусть женятся, размножается, советская власть нуждается в молодых бойцах. Они будут призваны в Красную армию для борьбы с империализмом.
Ленинская грязная ловушка хорошо сработала. Огромное количество офицеров, молодых неженатых и с семьями, солдат морской пехоты, остались в Симферополе и в других городах Крыма, были готовы присягнуть новой власти, но Ленин, заманив в сети, решил все иначе. А почему бы не лишить их жизни и наградить мученической смертью? Пусть знают, пусть помнят если не они, то их родственники, родные, соседи, одно думцы, которые прячутся от органов советской власти даже за границей.
В Крыму на тот период, когда Демон передвигалась на перекладных с автоматом в руках, в сторону Крыма, насчитывалось всего, с учетом солдат, офицеров и генералов Белой гвардии 80 тысяч человек в одном городе Севастополе. В других городах посмотрим.
Едва Демон в юбке Розалия Залкинд прибыла в Симферополь в качестве секретаря обкома партии, как тут же венгерский головорез Бела Кун появился с пистолетом на боку.
Кун, Кун-кукун, Конь, Белла КУН выдающийся собачий сын, мы с вами поладим; в Крыму не останется ни одной живой души, буржуазной души, разумеется. Методы умерщвления буржуев самые разнообразные, я вас потом с ними ознакомлю. Спасибо вам, что создали условия для практических методов работы.
Настоящая революционерка, доложил нарком просвещения Луначарский, когда Ленин показал телеграмму, полученную от Залкинд.
«Долой любовь к ближнему! Мы должны научиться ненависти». Тысяча мертвецов в день, не меньше. И я с ней полностью согласен. А вы срочно, сегодня же отправляйтесь в Крым, она вас ждет. Ваше нетерпение это большое подспорье мировой революции.
Луначарский задрожал, начал хромать на левую ногу.
Не могу, Ильич, у меня и правая нога побаливает. А потом культура, куда девать культуру? Поэт Маяковский готов застрелиться в знак протеста, что его не пропускают во Францию.
Ладно, сиди уж. Какая от тебя там польза?
Собрались вооруженные до зубов чекисты, перед которыми Залкинд выступила с пламенной речью.
Обстоятельства требуют максимальной бдительности, максимального сплочения вокруг вождя нашей партии Ленина, я только что от него, и он требует немедленного уничтожения врагов советской власти. Врангель бежал, но Врангель еще может вернуться, а здесь его ждет Белая армия в количестве девятьсот тысяч человек. Тут так: либо они нас, либо мы их. Генерал Мосиондз, сколько у нас оружия, сколько врагов мы можем перестрелять за эту ночь? В ход должны пойти и штыки, и веревки, и крюки.