Я рад за тебя, честное слово, рад!
— Спасибо, Тони!
10 октября 1998 года
Франция, Лазурный берег (продолжение)
Памятный разговор с бароном состоялся в октябре 1992 года.
Потом времена снова начали меняться. И довольно быстро.
Тони периодически встречал Эрнста фон Бюрхаузена в разных точках планеты. Вид у бедняги был все более удрученным.
Россия, а точнее, русские нувориши стремительно утрачивали завоеванные было позиции. Число их к тому же неуклонно сокращалось. Те, кто чудом уцелел и сохранил состояние в зубодробительных катаклизмах, уже не рвались получать поощрительные премии.
Если же случалась у них нужда обсудить какую-то проблему с Биллом Крейтом, просто договаривались о встрече при посредничестве того же Рони Стара, клиентами которого были.
Энтони Джулиан не вел дел с Россией, но пара случайных проектов оставила у него неплохое впечатление о новой популяции русских предпринимателей.
Они уже не ездили во Флориду в плотных костюмах и, бронируя дорогие номера, скрупулезно интересовались возможными скидками.
Что касается Эрнста, то, собственно, со встречи с ним начался этот идиотский вечер на борту яхты.
«Командор» некогда принадлежал знаменитому греческому судовладельцу, утратившему к концу жизни ореол богоподобного существа.
После смерти грека яхта не обрела нового владельца.
Оформление судна было настолько роскошным, что стоимость его с годами не становилась меньше, а техническое оснащение устаревало.
Те, кто мог и хотел выложить необходимую сумму, отдавали предпочтение более современным моделям.
«Командор» арендовали для съемок или случайных вечеринок. Остальное время он надменно покачивался у причала Лазурного берега и старился вместе с его прославленными жемчужинами — Каннами и Ниццей.
Вместе с ними «Командор» обретал неуловимые черты музейных экспонатов, которые сама жизнь готова была вот-вот отгородить от собственного бурного течения узкими хлястиками потертого бархата и лаконичными табличками с просьбой не прикасаться.
Пожалуй, барон и «Командор» были чем-то похожи.
Оба весьма обветшали и поизносились, но изо всех сил пытались это скрыть. Оба жили, а вернее — доживали — прошлым, которое, оставляя обоих на плаву, медленно растворялось в лабиринтах времени, как в теплом средиземноморском тумане. А будущее было одинаково безрадостным и, похоже, могло наступить очень скоро. Возможно, уже нынче, вместе со свежим рассветом, что рано прогоняет ночь от этих берегов.
Впрочем, эти мысли пришли в голову Тони значительно позже, пока же он тихо злился на барона, крошку Сабрину и, разумеется, на себя за то, что поддался на уговоры И потащился на вечеринку, которую устраивал — непонятно по какому поводу русский друг барона Михаил.
— Большой богач, большой чудак, но — между нами! — возможно, один из будущих лидеров России, — многозначительно Сообщил барон.
Он, словно коршун, сорвался из кресла в холле отеля «Negresco», куда Тони поселил Сабрину.
Сам лорд, бывая на Лазурном берегу, всегда останавливался на фамильной вилле в Йере.
Утром Тони заехал в отель всего на секунду, забрать Сабрину, и вполне мог дождаться ее на улице, в открытом «мерседесе» выпуска 1957-го. Но какой-то черт понес его внутрь. Там он немедленно оказался в цепких когтях барона, вырваться из которых было не так-то просто. А тут еще просительный взгляд девчонки — надо полагать, она много слышала о «Командоре».
Справедливости ради следует отметить, что Эрнст, дела которого обстояли явно не лучшим образом, остался верен себе.
Когда согласие было получено и Сабрина помчалась переодеваться, он доверительно сообщил:
— Знаешь, с русскими стало ужасно трудно. Нормальные ребята куда-то подевались. Последнее время попадаются сплошь самоуверенные и тупые хамы. Этот странный сноб.