Свод правил при этом был совсем не длинным: богам запрещалось иметь человеческие лица; богам запрещалось появляться в мире смертных без желания смертных; в Великом Октаэдре появилась свои законы существования, отличные от законов мироздания смертных; перечень Высших богов был закрыт, и никто более не мог претендовать на равное им могущество; боги были обязаны нести выбранный ими путь до самого конца; богам было запрещено приумножать свою суть и силу.
Первые законы совсем не сложны, но как было уже отмечено, именно они породили первые разрывы отношений между созданиями из мира бессмертных, из-за новых законов, появилось неравенство и первые потоки зависти и злобы. Хотя казалось бы Величайшие из бессмертных, что им делить? Но оказалось, что делить было что
Несложно догадаться, что первые крохи ненависти и презрения были отданы лишь одному, тому из бессмертных, кто оказался намного сильнее прочих. Да, боги презирали того, кто последним успел в уходящий поток возможностей и легкого могущества, как бы подчеркивая свою удачливость, прозорливость и уникальность. Наглость же этого создания вообще не имела границ, по мнению большинства, ведь явившись последним, он единолично занял пространство равное сумме всех остальных, получив ровно половину Октаэдра, куда всем остальным был заказан путь. Уже тогда, не видя оппонента, его окрестили Шакалом, и ведь как в воду глядели.
С того же момента, затерянном среди канувших в реку забвения времен, Боги разделились на Высших и Старших, и деление их продолжалось еще долгие тысячи лет, а возможно и сотни миллионов лет. И деление это было понятным и очевидным, ведь мир не мог принять даже двух богов, выбравших одну и ту же ответственность в мире смертных. Это было не сразу очевидно, но разобрались в этом быстро, а потому роли бессмертных созданий быстро разбирались самыми смелыми и прозорливыми. Но даже при наличии такого роскошного выбора, споры и соревнования между сущностями не заканчивались. Боги еще не забыли свои ранние жизни ли воплощения, а потому им не чужды были и наши пороки, зависть, ненависть, подлость, коварство, жадность И даже помимо деления богов по их силам и ответственности, был еще и запрет на человеческий образ, который диктовал уже определившимся свои условия и даже некую моду своего уровня.
Как бы нам не казалось смешным выбор лика у бессмертных, для них это был выбор, который будет с ними на протяжении целой вечности, а потому нельзя было прогадать или отдать желаемое другому. Первыми, как и должно, приняли себя четыре Высших создания, они же первыми нарекли себя собственными именами, достойными богов Высшего пантеона!
Самая отважная и непреклонная, назвавшая себя Леотиранисой, взяла на себя нелегкий труд ответственность за рождаемостью, за приток новых душ, за многодетность, семью. Она поистине Величайшая из всех богов, и она приняла образ женщины с головой доброй кормящей коровы, чьи белоснежные рога устремились вверх. Тело ее было женственным и красивым, скрытым в нежнейшем шелке, очерчивающем ее стать и гордость за дела ее.
Воинственный и храбрый бог, взявший имя Саанулита, обратился в золотой доспех невиданной красоты, под забралом которого бушевал вечный огонь. Саанулит не побоялся своей доли и роль он взял на себя непростую он отвечал за мужество на войне, за храбрость в бою, безжалостность к врагу в сердце воинов.
Третий, принявший себя бог, нарек себя Руфацилом Ултуусом, ведь он любил знания и очень ценил то, что знал сам. Именно поэтому он и взял на себя непростую роль отвечать за умы людей, за идейность единиц и прозрение в еще не существующем научном мире. Став путеводной звездой всех будущих открытий, Руфацил Ултуус принял облик безликого человек, лишенного волос, ушей, носа и глаз. Всем своим видом словно подчеркивая, что основа его деятельности внутри головы, а не снаружи. Фигура и одеяния его так же были просты, но изящны.
Четвертый угол Великого Октаэдра, заняла самая прекрасная богиня с самым коротким именем: Исис. И словно ответ на свою стать и миловидность, богиня была ответственная за природную красоту, отрекшись от самих людей, она тем не менее была им ближе многих, ведь именно ее труды вдохновляли, успокаивали и исцеляли души. Исис выбрала себе образ прямоходящей антропоморфной кошки, с пушистым хвостом и когтистыми и изящными ручками. При всей же этой красоте, тело ее прикрывала лишь короткая туника с золотой оторочкой.