Тишину нарушал лишь треск огня в камине, служащего единственным освещением. Она сняла длинные белые перчатки, швырнула их на пол и протянула руки к огню. Хотя бы несколько минут она может провести в одиночестве.
Девушка не слышала, как открылась дверь, поэтому мужской голос у нее за спиной очень испугал ее:
– Вам неприлично быть здесь одной, мисс Экленд.
Лорд де Грей закрыл за собой дверь и окинул взглядом фигуру, затянутую в белый шелк. Пламя бросало причудливые тени на его лицо.
– Но и вам, милорд, не подобает находиться здесь со мной, – с иронией ответила Лидиан, пытаясь скрыть удивление. – Буду очень признательна, если вы покинете комнату, у меня нет желания оставаться с вами наедине.
– Есть только две возможные причины. Например, вы считаете меня непривлекательным.., но я в это не верю.
– Поскольку очень высокого о себе мнения, не так ли? – Ей было и весело, и грустно.
– Вторая причина: вы любите другого.
– Да, я люблю другого.
– И никто не заставит вас забыть о нем?
– Ни на минуту.
– Уверен, что он единственный мужчина, которого вы целовали.
– Я целовала дюжину мужчин.
Глаза Эрика насмешливо блеснули:
– Как бы мне хотелось быть одним из этой дюжины…
– Пожалуйста, уходите, милорд, – нахмурилась она.
Де Грей поправил рукой полоску зеленой кисеи у нее на лифе. Легкое, но интимное прикосновение, от которого у Лидиан отчаянно забилось сердце.
– Надеюсь, вы меня не боитесь?
– Разумеется, нет. – Ей хотелось бежать от него, но она заставила себя не двигаться с места. – Я сержусь на вас.
– Сейчас вы рассердитесь еще больше, т – усмехнулся он.
– Почему?..
Договорить она не успела, так как де Грей вдруг обнял ее. Лидиан глубоко вдохнула, собираясь закричать, но ей уже закрыли рот поцелуем. Она боролась, но не могла вырваться из стальных объятий. Несколько шпилек упало на ковер, шелковистая прядь выбилась из прически, закрыв лицо девушки. Эрик чуть отстранился и убрал ей волосы за ухо, а ошеломленная Лидиан молча смотрела на него.
– Пустите меня, – прошептала она.
Но рука де Грея лишь скользнула по ее шее, а губы снова прижались к ее рту. Лидиан хотелось крикнуть, что она принадлежит Ченсу и ничего не испытывает к другим мужчинам, однако все мысли куда-то исчезли, и она стала добровольной пленницей Эрика, который осыпал ее нежными поцелуями. Когда он наконец поднял голову, Лидиан едва держалась на ногах.
До сих пор ее целовал только Ченс, и этот незнакомец уничтожил те сладостные воспоминания. Она тяжело дышала, ноги у него дрожали. Но против ее ожидания на лице де Грея не было торжества. Одно только смущение, видимо, не менее сильное, чем у нее.
– Мисс Экленд…
Лидиан со всего маху ударила его по щеке и повернулась, собираясь бежать, но де Грей удержал ее за талию.
Очень медленно он поднес ее руку к губам и поцеловал покрасневшую ладонь. Его губы казались обжигающими.
Онемев от изумления, Лидиан застыла на месте. Этот поцелуй тоже стал воспоминанием, которое нужно отбросить и поскорее забыть. Она предала Ченса, когда с таким пылом отвечала незнакомому мужчине. Ей стыдно за свое поведение.
Де Грей поймал ее взгляд.
– Вы забудете Спенсера, – тихо сказал он. – Я об этом позабочусь.
Она вырвалась и, чуть не упав в спешке, бросилась к двери.
* * *
Воспоминания о том поцелуе мучили Лидиан и в последующие дни. Она не переставала думать о лорде де Грее, о его поцелуях и о том, как он прижимал ее к себе.
Во сне он снова и снова целовал ее, а она боролось, сгорая от удовольствия и стыда.
Но хуже всего то, что образ Ченса стал блекнуть, и она уже едва помнила, как он выглядит.