Экипаж дозаправлявшегося Ан-26 взял меня без проблем, как только я показал командиру пару пузырей водки да поддатые технари заявили хором, что я у них лучший друг в этих снегах.
Чтобы я не околел в холодном грузовом отсеке самолета, меня пригласили в пилотскую кабину. Здесь довольно тепло и как-то уютней.
- Тут херня лететь! - кричит мне из своего закутка штурман. - Ты вот сюда присядь, здесь удобней, - показывает он место рядом с собой.
Я все-таки поднакачался с технарями и стараюсь держать себя под контролем. Достаю бутылку водки, ставлю ее штурману на столик:
- Давай махни.
- Сергеич! - орет штурман на всю кабину так, что командир и второй пилот тут же поворачивают головы, оглядываясь. - По полета будете?!
- Они же за рулем, - смеюсь я.
- А здесь ни гаишников, ни светофоров! - штурман комично разводит руками. - Даже если окосеем, у нас автопилот есть, - ржет он и выходит за дверь кабины. Почти тут же возвращается со стаканами и двумя бутылками лимонада.
- У вас там холодильник, что ли? - удивляюсь я.
- Да вроде того, - не снимая улыбки, суетится веселый штурман. - Меня воще-то Гешой кличут, - протягивает он руку после того, как загромоздил свой столик стеклотарой.
- Антоныч, - представляюсь я.
- Торгануть хочешь с чукчами? -интересуется Геша, ловко вскрывая водочную закатку и снимая ножом крышечки с лимонада.
- Хочу, но там ведь не чукчи, а эвенки? - говорю, помня об этом по рассказу студента.
- И даже не эвенки, - подхохатывает штурман, - а какие-то якуты. Поселок огромный по местным меркам - дворов триста. А всего лишь четыре фамилии. Эспеки, Чардоу и... Забыл! - машет Геша рукой. - Да и хрен с ними, какая нам разница? Ты видел у нас в грузовом, что мы возим?
- Бочки вроде какие-то.
- Не какие-то, а золотые! - поднимает Геша палец вверх, показывая значительность тех бочек. - Бензин там! Везем мы этот бензин в этих сраных бочках за тысячи километров. Бочонков этих, двухсотлитровых, стандартных, у нас помещается только двадцать три. Вот и прикинь, сколько будет стоить литр бензина и сколько наш полетный час! Да плюс погрузка самих бочек. Я уже не считаю, сколько заправщики получают. Вот, Антоныч, и кинь к носу, какие они, эти бочки! Народ ведь наш все это дерьмо оплачивает. Конечно же золотые!
Весело смеюсь вместе со штурманом.
- Хорош травить! Где водка-то?! - орут нам с пилотских сидений.
- Сейчас, мужики, заправим вас! - вопит Геша в ответ и тащит пилотам два наполненных стакана.
- Они точно не окосеют? - беспокоюсь я за будущую посадку.
Штурман падает на свое место и машет рукой:
- Это разве выпивка?! Я помню, мы летели после шести пузырей спиртяги, вот это концерт был! Аэродромы тогда перепутали! Хрен его знает, как вообще сели! Сергеич дал команду катапультироваться и вырубился на фиг. Он раньше на истребителях летал. Второй пилот уполз блевать и не вернулся. Я эту бандуру сам сажал. У меня посадочные огни шестерились и вбок уплывали, как щас помню. Можно сказать, при отличной погоде видимость ноль! В нулях я был, Антоныч! И все-таки посадил!
- А почему они на автопилот не ставят? - киваю на пилотов, которые уже могли бы и оставить штурвал, когда легли на курс.
- Пока нельзя. Фронт пройдем, и минут на десять тогда будет можно, беззаботно болтает штурман о привычных ему вещах. - Мы, кстати, тоже слегка подторговываем. Охотнички вмазать не любят, мать их! - ржет Геша, снова наполняя стаканы. Я достал еще одну бутылку. Последнюю из запаса. - Только пока разгружают, нельзя из машины выходить. Ушлый, бля, народ стал эти чукчи! В прошлый раз мы там упали, а у них, кстати, такие птички, как наша, можно только зимой принимать. Там ведь взлетки как таковой нет, озеро только. Вот на озеро это самое, на лед, и сажаем...
- Да ну? - изумляюсь я.
- Я тебе говорю! Сам скоро увидишь. Так вот... А ты чего не пьешь, спохватывается Геша.
- Все. Я в норме, - поднимаю ладони.
- А...