Не найдут.
Где же ты их прячешь?
Тебя не касается.
Макильсон недобро посмотрел на адвоката:
Пусть так. Но облигации где-то здесь. Ты не мог их вынести до прихода копов. Не стоит слишком испытывать удачу. Они просвечивали рентгеном?
Конечно.
Я слышал, барристер Хэттон нанял ораву экспертов, чтобы они изучили чертежи этого здания. Твою нычку найдут. Я хочу убраться отсюда до того, как это случится.
Вэннинг помахал ладонью:
Не истери. Я же тебя выручил, скажешь, нет? Хотя ты едва не запорол все дело.
Это так, признал Макильсон, оттянув пальцами нижнюю губу. Но я Он скусил ноготь. Да черт бы тебя побрал! Я сижу на кромке вулкана, а ее подо мной точат термиты. Я не могу торчать тут и ждать, когда полиция разыщет облигации. Из Южной Америки нет экстрадиции, а значит, мне надо поскорей оказаться там.
Тебе нужно ждать, сурово повторил Вэннинг. Это твой единственный шанс.
В руке у Макильсона вдруг оказался пистолет.
Ты отдашь мне половину облигаций. Прямо сейчас. Я ни на грош тебе не верю. Облапошить меня решил? Выкладывай облигации!
Нет, ответил Вэннинг.
Я не шучу.
Знаю. Но я не могу отдать облигации сейчас.
Да? А почему?
Слышал когда-нибудь о временнóм замке? спросил Вэннинг, чутко следя за движениями собеседника. Ты прав насчет того, что я положил чемодан в секретный сейф. Но его можно открыть только через определенное число часов.
Мм задумчиво протянул Макильсон. А когда?
Завтра.
Ладно. Завтра ты отдашь облигации?
Раз уж настаиваешь. Но все-таки советую передумать. Так будет безопаснее.
Вместо ответа Макильсон лишь ухмыльнулся, оглянувшись по пути к выходу.
Вэннинг долго сидел в полной неподвижности. Его пробирал нешуточный страх.
У Макильсона маниакально-депрессивный психоз. Этот тип и впрямь способен убить. Он сейчас на грани срыва, спасение видит в отчаянном бегстве.
Что ж, надо принять меры предосторожности.
Вэннинг снова позвонил Гэллегеру и снова не получил ответа. Он оставил сообщение на автоответчике и на всякий случай еще раз заглянул в шкафчик. Тот оказался обескураживающе пуст.
Вечером Гэллегер позвал Вэннинга к себе в лабораторию. Изобретатель выглядел усталым и нетрезвым. Он махнул рукой в сторону стола, заваленного обрывками бумаги.
Ну и задал ты мне задачку! Сказать по правде, вряд ли бы я рискнул за нее взяться, если бы знал, на каких принципах работает штуковина. Садись. Плесни себе чего-нибудь. Принес пятьдесят кредитов?
Вэннинг молча достал банкноты и запихал их в «Монстра».
Отлично. А теперь Он уселся на диван. А теперь приступим. Вопрос на пятьдесят кредитов.
Я получу назад чемодан?
Нет, сухо ответил Гэллегер. По крайней мере, пока я не пойму, как все работает. Это, знаешь ли, другой пространственно-временной сектор.
Нельзя ли попроще?
Попроще: шкафчик действует как телескоп, но приближает не только визуально. Полагаю, шкафчик своего рода окно. В него можно смотреть, а еще можно просунуть руку. Окно, открытое в сейчас плюс икс.
Ты так ничего и не объяснил, поморщился Вэннинг.
Все, чем я пока располагаю, это версия. Послушай, что я скажу. Я изначально ошибался. Вещи, которые попадают в шкафчик, не появляются в другом пространстве, поскольку действует пространственная константа. Я имею в виду, что меньше они не становятся. Размер есть размер. Перемещение кубика с ребром в один дюйм на Марс не увеличит кубик и не сократит.
А как насчет иной плотности в окружающей среде? Она не может раздавить предмет?
Может, и он останется раздавленным. Будучи извлечен из шкафчика, не обретет прежних размеров и формы. Икс плюс игрек никогда не равно икс умножить на игрек.
О чем ты?
Вещи, которые мы кладем в шкафчик, уходят в другое время, объяснил Гэллегер. Их параметры во времени остаются неизменными, но этого нельзя сказать о взаимоотношениях с пространством. Два предмета не могут занимать одно место одновременно. Следовательно, твой чемодан отправился в другое время. В сейчас плюс икс. Я не знаю, что собой представляет этот икс, но подозреваю, что несколько миллионов лет.
Вэннинг опешил:
Чемодан отправился на миллионы лет в будущее?
Не берусь судить, на сколько именно лет, но он сейчас далеко, это точно. У меня недостаточно множителей, чтобы закончить уравнение. Я главным образом применяю индуктивную логику, и результаты получаются чертовски странные. Эйнштейн бы оценил. Моя теорема показывает, что Вселенная одновременно расширяется и сжимается