Прекрасно, прекрасно. К гомофобам отрицательно, он что-то черкнул в бумагах. Паспорт, диплом принесли?
Да, вот, пожалуйста.
Пока Феофан Альбертович всё оформит, в рамках компетенций Возьми бумаги, Феофан Ага, давайте чаю или кофейку?
Кофе вредно. По телевизору объясняли. Для сердца опасно.
Согласен. Тогда чаю?
Да.
Отлично.
Пока вода в сером чайнике набирала градус кипения, Феофан Альбертович всё оформил и вернул мне документы.
С завтрашнего дня, сказал он, выходите на работу в магазин.
Я не понял, почему магазин, ведь меня пригласили на завод, и спросил:
А почему в магазин, меня же пригласили на завод?
Не переживайте! вступился квадратный Юрий Кириллович, он тоже пил чай за компанию со мной из кружки с бело-синим, в технике гжель, Чебурашкой. Это испытательный срок, в каком-то смысле. А вы, вероятно, хотели бы, допустим, в службу безопасности?
Нет! я почувствовал недопонимание. Я хочу в цех! На завод! Я хочу сделать российский автопром лучшим в мире!
Кадровики переглянулись, и добродушный Юрий Кириллович похлопал меня по плечу.
Молодец Лудислав Святозарович! Вот это, я понимаю, так сказать, порыв! Таких бы работников нам, например, десяток и всё заткнули бы за пояс, фигурально выражаясь, и немцев, и корейцев. Да, Феофан Альбертович?
Сто процентов! Заткнули и переткнули!
Глаза у обоих загорелись, сразу видно, как и я, одержимы идеей революции в автопроме, только вот не могут. Отдел кадров не то место.
Я допил чай.
Спасибо. Было очень вкусно. Во сколько мне быть на рабочем месте?
Завтра в восемь ноль-ноль! улыбнулся Юрий Кириллович.
В восемь ноль-ноль, подтвердил Феофан Альбертович.
Глава четвёртая. Территория продаж
Я подошёл к дремлющему заводу за тридцать три минуты до открытия. Солнце уже оторвалось от горизонта, заливая заводские корпуса жёлто-фиолетовыми лучами. Длинные таинственные тени вытянулись в сторону мелкого Азовского моря.
На всякий случай постучал в двери. Эхо запрыгало внутри по колоннам и перегородкам. Затихло. Никого.
Первый работник, мужчина в чёрном балахоне, появился без пяти восемь. Торжественно щёлкнул ключом, приоткрыл дверь и пристально посмотрел на меня.
Вы к кому, молодой человек?
Я на работу. Лудислав Горохов моя фамилия.
Не помню. Возможно. Зайдите внутрь, подождите начальство.
Я вошёл. Перехватило дыхание. Копейки, пятерки, десюлики Теперь это моё. Я буду делать настоящие машины! Своими руками! Как же это На ум просилось просторечное «круто», но душа требовала чего-то возвышенного. Я перебрал десяток синонимов, ни один не понравился. Ладно.
Ровно в восемь в дверях случился форменный затор. Протискивались по двое и даже трое одновременно. Пыхтели, кряхтели, тужились, но лица работников не светились недовольством или злобой. Привыкли люди. Понимают. Обычный рабочий момент. Как в стоматологии, когда ребёнок кричит за дверью, никто же не врывается с дубиной спасать. Все знают, что так работают врачи. Вот и здесь. Тесно, но надо же как-то начинать рабочий день.
Странно, но я не видел женщин. Или им разрешено приходить позже мужиков, или стоят, стесняются лезть в давку. Глянул в окно. Нет. Не стесняются. Одни мужики. Что в принципе и правильно. Работа здесь всё-таки суровая, по-настоящему тяжёлая. Не для хрупких женских пальчиков.
Вот! человек в балахоне подвёл ко мне высокого, судя по внешнему виду руководителя. Синий пиджак господина не кричал вызывающе, как у всякого рода клерков, а успокаивал, настраивал на долгую и продуктивную работу. Горохов его фамилия. На работу пришёл.
Я кивнул.
Мужчина осмотрел меня с ног до головы. Хмыкнул и оглянулся по залу.
Игнат Павлович! заметил он в стороне, где «пятаки» смыкались с «десюликами», молодого парня, чуть старше меня, в коричневых клетчатых брюках и ярко-красном галстуке на черную рубаху. Тот метнулся к нам:
Да, Николай Петрович! Какие задачи на день?
Вот, смотри. Человека надо пристроить. Горохов.
Лудислав! добавил я.
Лудислав! подхватил Петрович. И имя редкое, и Сам просил поспособствовать.
Сам? удивился Игнат Павлович.
Сам, серьёзно кивнул Николай Петрович. В продажи.
Ого! Ну пойдёмте, Лудислав, в офис, поставлю, так сказать, цели и задачи.
Я проследовал за энергичным парнем по витой лестнице наверх, на этот раз не в фиолетовую, а в синюю дверь.