Эдуард, куда мы едем? спросила настойчивее. Упёрлась ладонью в край сиденья. Что-то было не так, по-другому. Машина Он сменил машину.
Туда, где нас никто не найдёт. Только ты и я, Дарина.
Слова прозвучали приговором. В салоне пахло одеколоном Эдуарда, и запах этот сводил с ума. Само его присутствие рядом отравляло. Я и раньше боялась его, особенно в последние годы, но только сейчас поняла, насколько сильно этот страх укоренился во мне. Как я прожила с ним столько времени? Как выдерживала его прикосновения?! Как?!
Соня прошептала я. Как же Соня?
Забудь о ней, зло выплюнул он.
Мне подумалось, что я поняла что-то не так. Вроде бы услышала его, но
Забыть? шёпотом переспросила я, заставив себя окончательно открыть глаза.
Ребёнок мне нужен был для статуса, Дарина, проговорил Эдуард всё так же зло.
Но она твоя
Мне не нужны дети, оборвал он меня жёстко. Одарил быстрым взглядом. Мне нужна только ты. Девчонка меня не волнует.
Я? на глаза опять навернулись слёзы. Ребёнок, которого он растил с самого рождения, ребёнок, который называл его папой Его родная дочь. Он всегда был холоден с ней, но, чтобы так Ему нужна я? Тебе нужна я, и поэтому ты отправил меня тогда к Демьяну, да?
Уголок его губ нервно дёрнулся, пальцы сжались на руле. Возникшая в салоне тишина была такой нехорошей, что у меня зашумело в ушах.
Так было нужно, сухо выговорил Эдуард, не отводя от дороги взгляда. Глаза его потемнели. За это время он похудел, и от этого черты лица стали резкими. Я это сделал не по своей воле, Дарина.
А по чьей? мой голос дрогнул.
Он не ответил, всё так же смотрел вперёд, и только уголок его поджатых губ снова дёрнулся нервно, цинично и самодовольно.
Эдуард
Я поспешно отогнала ворвавшуюся в свинцовую тяжесть мысль. Демьян Пусть он и привык подчинять себе всё и вся, так бы он не поступил. Это не в его правилах. Вот только Что я знаю о том, что в его правилах, а что нет?
Как я ни пыталась избавиться от закравшихся сомнений, где-то в глубине остался неприятный след. Тошнота стала сильнее. Нет! Я слишком хорошо знала Эдика: это его молчание, призванное вселить в меня неуверенность, заставить нервничать.
А ты не догадываешься? нехотя отозвался он.
Не догадываюсь.
Вдоль обочины замелькали фонари, и свет их резанул по глазам. Вспышка головной боли вызвала новый приступ тошноты.
Догадываешься, презрительно, немного растянув слово, ответил Эдик. Ты всегда была глуповатой, Дарина. Но не настолько.
Открой окно, не желая слушать его, попросила я, понимая, что мне становится всё хуже.
Непослушными пальцами расстегнула пальто, но воздуха по-прежнему не хватало.
Не слушать его. Главное не слушать.
Мне плохо, сглотнула слюну. Мне действительно было плохо: от мельтешения огоньков за окном, от запаха, наполнявшего салон, от его близости и той дряни, что он вколол мне. Пожалуйста, открой окно, Эдуард.
Потерпишь, он резко свернул с дороги. К огонькам прибавилось несколько ярких подсвеченных витрин.
Голова закружилась, и я жадно вдохнула воняющий одеколоном воздух.
Под Терентьевым хорошо было? циничная усмешка. Понравилось? Понравилось, процедил зло, сдавив руль. А теперь плохо, дрянь? Ничего, потерпишь.
Понимая, что лучше не возражать ему, я сделала ещё один глубокий вдох. Дурнота не прошла, даже когда я прикрыла глаза. Наоборот, стало только хуже.
Телефон Эдуарда зазвонил, и он, глянув на дисплей, ответил:
Да, голос его прозвучал так, словно кто-то провёл лезвием по стеклу. Может быть, это было и не стекло, а мои собственные натянутые нервы. Да Я закончил со своими делами. Можно сказать, и так Нет. Утром? Хорошо. У меня к вам тоже будет одна просьба, Павел
Разговор был мне не понятен, но я всё равно прислушивалась буквально к каждому слову. Что хотела услышать? Хоть что-то, что могло бы мне позволить найти точку опоры. Что у него в голове? Что он задумал?! В том, что Эдуард способен на всё, я уже не сомневалась. Павел Кто такой этот Павел?
Я затаила дыхание в надежде разобрать слова этого самого Павла, но было бесполезно. Будто почувствовав подвох, бывший муж приковал меня взглядом.
Я скоро подъеду, сказал Эдуард прежде, чем положить трубку.
С кем ты говорил? тут же спросила я. Знала, что он не ответит, но попытаться стоило.