Готово? дрогнув, спросил я, увидев в её руках листки. Вообще-то я всегда легко и быстро воспламенялся, увлекаясь красивыми девушками, поэтому ничего необычного в моей реакции не было, меня лишь порадовало, что я снова испытываю это. С годами я понял, что эмоции самое лучшее, самое дорогое, что нам дано переживать.
Она кивнула, что уже невежливо, профессору надо отвечать словами, а не жестами.
Время ещё есть, сказал я, сердясь про себя.
Тогда она заговорила:
Я закончила. Подправляя и улучшая можно всё загубить. Это же не настоящий портрет, лишь несколько набросков. Чтобы сделать настоящий, надо познакомиться ближе сказала она негромко, высоким, немного сухим, как и её губы, голосом, будто у неё горло болит, или температура.
Портрет Что?!.. Чей портрет?! Так эта длинноногая нахалка
Она положила передо мной четыре наброска «Т.Олейник» ну, это я вам доложу такого я точно я не ожидал.
Я должен был теперь собраться с мыслями, потому что оказался неожиданно удивлён и растерян, и даже не знал, что мне сейчас думать об этой девушке, о её работах, о себе, что был давно уже взрослым и уверенным в себе человеком, именитым, уважаемым и недоступным. Я опустил глаза, с трудом оторвавшись от её лица. Наброски хороши?..
Они не хороши. Они изумительны. Я никогда не думал, что Олейник, кем бы он и каким талантливым ни оказался, сделает так. Четыре наброска, угольный карандаш, акварель, масло, и пастель И везде я. Я с усмешкой у мудрых и хитроватых, проницательных глаз, я длинноносый, склонившийся над книгой и светящимся умным лбом, я, подпирающий щёку кулаком, устремив взгляд куда-то в дали своих мыслей, и я с нахальной, даже похотливой ухмылкой, каким, вероятно, был, когда оглядывал её талию и ноги, видные из-под коротенькой джинсовой юбки, они все сейчас носят такие
Так вы проговорил я, думая, как бы выкрутиться и не выглядеть идиотом. Так вы Олейник, стало быть?
Да. Таня Олейник. Татьяна, то есть.
Кое-кто ещё подошёл к столу со своими работами, но держали в руках, не отдавая, чтобы посмотреть на Танины. Я незаметно положил эскиз с наглым взглядом под низ, чтобы никто его не увидел. Ребята смотрели на рисунки, и на Таню, и не решались сдавать работы, и мне легко их понять, вряд ли кто-то сделал лучше или хотя бы приблизительно как она. Но напряжение момента разрушил нордический красавец Лиргамир, сказав, выглядывая из-за головы низенькой девушки.
Ого ноги, оказывается, рисовать умеют.
Ноги не рисуют, как и руки, пишет душа через глаза и сердце, ответила Таня Олейник, взглянув на него вскользь.
Ох-ох-ох Ну и ну, какие мы умные, может, ты преподавать теперь будешь, вместо Валерия Карловича, ботаничка? дёрнул губами Лиргамир.
Валерий Карлович ещё не почил, чтобы вы говорили обо мне так, будто я вышел вон. Сдавайте работы. Вы первый, сказал я Лиргамиру. И взял его акварель с виноградом. Неплохо, его виноград светился и был даже аппетитнее, чем на самом деле. Так Марк Лиргамир, неплохо.
Я достал ручку и поставил Лиргамиру «отл», прямо на рисунке. Я намеренно поставил ему «отлично», чтобы остальные не смущались сдавать свои работы. Тогда протянул свою работу парень с явными проблемами с прикусом, Сергей Сиволобов, рисунок отличный, сильный, смелые штрихи, даже небольшие погрешности не портили его Давида. Я снова поставил «отлично», дальше неказистый и прыщеватый парнишка в очках, Сергей Чертко, набросок винограда слаб, я поставил бы «неуд», но не сегодня, сегодня он получил «хор». «Саксонку» звали Карина Вершинина, её виноград был не хуже Лиргамирова, но я устал от собственной щедрости на сегодня и поставил «хор», низенькая Ольга Хлёст получила бы «кол с минусом» и разнос в другой день, но не сегодня, так и быть, авансом «хор» за кривого Давида. А Богдан Курилов, тот самый, больше похожий на лесоруба, чем на художника, порадовал неожиданно мощью мазка, глубиной цвета, светившего будто изнутри. Пожалуй, последний был лучше всех, очевидная физическая сила и даже какая-то мужественная красота сочеталась в нём с таланом. Я заметил, что он старше остальных, я спросил его об этом, расчиркивая «отлично» на его работе.
Да, мне двадцать три.
В армии отслужили?
На флоте, коком, улыбнулся Курилов. Красавец. Да, парни очень талантливые, с девочками будем разбираться, пока туманно. Особенно с Олейник.
Коком вот это, да, так ты повар? удивился Сиволобов.