С какого момента вы помните себя? спросил доктор.
Я задумалась.
Лиза! крикнул он вдруг так громко, что я вздрогнула от неожиданности.
Да, Степан Дмитрич, девушка настолько быстро появилась в дверном проеме, что мне показалось она только и ждала в коридоре за дверью, когда же ее позовут.
Принеси воды пациентке. И что там с личными вещами, разобрались?
Лиза снова исчезла, а через минуту уже стояла у моей койки, протягивая одноразовый стаканчик с чуть прохладной водой. Медсестра объяснила Степану Дмитриевичу, что вещи с минуты на минуту принесет Галина, как раз заступившая на пост. Доктор вновь обратился ко мне, объясняя, что по опросам свидетелей происшествия, найденная спортивная сумка принадлежала мне.
Возможно, там будет телефон или документы, удостоверяющие личность, произнес он с озадаченным выражением лица, в конце концов, любой из нас хоть раз регистрировался где-нибудь в интернете. Поэтому не стесняйтесь и хорошенько проверьте каждую вещь и гаджет. В вашем случае, увлечение социальными сетями могло бы стать подсказкой.
Надеюсь, вздохнула я, Не хотелось бы остаться безымянным воином.
Он улыбнулся, а потом медленно поднялся со стула и направился уверенными широкими шагами к выходу.
Степан Степан Дмитриевич, забыла спросить, спохватилась я.
Слушаю.
А кто-то из свидетелей рассказал, как это со мной случилось?
Насколько мне известно, вы упали с лавочки.
Что? Как можно упасть с лавочки? Абсурд!
Я и не такое встречал за свою практику, снисходительно произнес он, Когда будете готовы принять посетителей, сообщите Лизе. А то бедная девушка места себе не находит, в регистратуру названивает второй день.
Какая девушка?
Что с Вами приехала.
Я не успела ничего больше спросить про девушку, потому что Дмитрич тут же ушел, а в палату вошла Галина, тучная пожилая санитарка. Она заполнила своей энергетикой все пространство палаты и мне даже на миг показалось, что стало труднее дышать. Я не сразу заметила, что в руках женщина несла большую спортивную сумку нежно-оливкового цвета. Это было первое, что встряхнуло мой ум. Действительно, никто ведь из врачей не расхаживает по больнице со спортивной сумкой.
Спасибо, Галя, вежливо сказала Лиза.
При этих словах у меня закружилась голова.
Галюсик, точно Галюсик! воскликнула я.
Что, простите? Галина недоуменно уставилась на меня.
Если учесть, что санитарке было на вид не менее шестидесяти, а я видела ее впервые, то вполне понятно, почему возмущение скривило губы женщины, а на лбу появились тонкие полосочки морщин.
Нет, нет опомнилась я, вы не поняли, я просто вспомнила.
Иж чего! Галина явно была уязвлена.
Я я, видите ли оправдывалась я.
Галина демонстративно поставила сумку на стул, где недавно сидел Дмитрич и поспешила из палаты, тогда я почувствовала, что надо как-то исправлять ситуацию.
Видите ли, мама у меня тоже Галя, объясняла я вслед недовольной женщине, Я это вспомнила! Папа всегда ей так говорил, когда она ужин готовила или просто что-то вкусное: «Спасибо, Галюсик!».
Я по-вашему на повариху похожа? Галя вышла из палаты, обиженно поджав губы.
Лиза хихикала, а мне стало неловко перед Галиной, правда, больше я радовалась тому, что память начала возвращаться ко мне. Лиза тихонько сказала:
Не переживай, она всегда такая, даже если б ты сказала, что она похожа на английскую королеву, она бы обиделась, что ты прибавила ей несколько лишних лет к возрасту.
Лиза сказала, что уже попросила коллег найти ту девушку, свидетельницу происшествия. Мне не терпелось узнать подробности, по какой милости я оказалась тут. К тому же меня распирало любопытство: что можно было делать на скамье, чтобы свалиться с нее и разбить голову.
Ты пока посмотри, а я узнаю, как там у них поиски свидетельницы идут, Лиза протянула мне сумку, которую принесла Галина.
Перед тем, как уйти медсестра помогла мне приподняться на постели и поправила подушку так, чтобы я оказалась в полусидячем положении. Ничего не комментируя девушка аккуратно выложила все предметы из сумки на одеяло, которым были укрыты мои ноги. Я с трудом пока управляла движениями, потому опека Лизы оказалась очень своевременной и приятно удивляла, так искренне заботиться о чужом человеке способен не каждый и подделать это было невозможно.