Подбежавший поросенок, видимо, один из владельцев свинского заведения, весело повизгивая, закричал: «Вини, дружище!», после чего начал обнимать существо и тыкаться своим свинячим грязным рыльцем в мягкий живот. Оно, не обращая внимания на порося, отрешенным голосом ответило: «Я не Вини, я», но тут оно впало в размышление, оглядывая разлагающуюся действительность лесного сообщества: «Туда ли я вернулся?» думало оно. Его беглый взгляд выхватывал обрюзгшие тела лесных друзей, помутневшие глаза, обвисшие уши. «Неужели они меня забыли? пронеслась мысль. И что происходит?» Оно едва узнавало в медведе сильного могучего зверя, в волке выносливого крепкого бойца, в кунице и соболе быстрых и ловких атлетов. А звери смотрели на него вопрошающим взглядом, пытаясь усмотреть хоть что-то знакомое.
В это время Люсик, наблюдавший за трогательным процессом лобызания, уже отойдя от сегодняшних приключений, чувствовал в своей душе призывы, которые пробуждали к реальности его застывшие мысли. Будучи спортивным, любознательным и интересовавшимся всем, что касается спорта, Люсик начинал понимать, что перед ним сидит тот, кто спустился с небес, покинув леса много лет назад, о котором он слышал, как о символе духа, любви и душевной чистоты. «Как же его не знать!» уже быстрым радостным голосом говорил Люсик, подбегая к пню, вопрошающе поглядывая на существо, позабыв о недавних переживаниях.
Все звери, недоуменно смотревшие на существо, перевели вопрошающие взгляды на Люсика, как будто спрашивая: «Ты его знаешь?» Лось, слегка смутившись от давивших на него взглядов, начал, оправдываясь, объяснять источники своей осведомленности: «Да дедушка мне рассказывал еще, что пролетал как-то медведь над лесом, как же его звали Что-то со спортом там было связано». И если слово «спорт» от Люсика они слышали не раз, то после слов «пролетал медведь над лесом» глаза их расширились и стали вопрошать еще больше. Медведь Потапыч, сидя за игральным пнем, хлопая ресницами и приходя в чувство после игры, обратился к Люсику, давя авторитетом:
В это время Люсик, наблюдавший за трогательным процессом лобызания, уже отойдя от сегодняшних приключений, чувствовал в своей душе призывы, которые пробуждали к реальности его застывшие мысли. Будучи спортивным, любознательным и интересовавшимся всем, что касается спорта, Люсик начинал понимать, что перед ним сидит тот, кто спустился с небес, покинув леса много лет назад, о котором он слышал, как о символе духа, любви и душевной чистоты. «Как же его не знать!» уже быстрым радостным голосом говорил Люсик, подбегая к пню, вопрошающе поглядывая на существо, позабыв о недавних переживаниях.
Все звери, недоуменно смотревшие на существо, перевели вопрошающие взгляды на Люсика, как будто спрашивая: «Ты его знаешь?» Лось, слегка смутившись от давивших на него взглядов, начал, оправдываясь, объяснять источники своей осведомленности: «Да дедушка мне рассказывал еще, что пролетал как-то медведь над лесом, как же его звали Что-то со спортом там было связано». И если слово «спорт» от Люсика они слышали не раз, то после слов «пролетал медведь над лесом» глаза их расширились и стали вопрошать еще больше. Медведь Потапыч, сидя за игральным пнем, хлопая ресницами и приходя в чувство после игры, обратился к Люсику, давя авторитетом:
Лось, ну ты загнул, где ты медведей видел, которые летают? Ты что, опять грибов переел?
Да, Люсик, поддержал его еж, лежавший в рогах оленя. Я знаю медведей бурые, черные, белогрудые, белые, наконец, эти, как их коала и панду́, вспомнил он.
Панда, исправила его сидевшая наверху белочка.
Да-да, панда́, подтвердил еж, а летающих медведей не знаю, и где такие живут?
Над лесом, над лесом, подтрунивая, заметил заяц, оживившись у пня.
Ну дед же рассказывал, что от людей слышал, когда он их на нартах по северу развозил, упорно отстаивал свою позицию Люсик, расставив пошире копыта и давая понять, что от своего он не отступится.
Люсик, да как же они летать могут, если вот у него крыльев нет? задал вопрос филин, у которого глаза были расширены больше, чем у всех, и посмотрел на существо, которое тем временем, уже забытое ватагой, наблюдало за спором.
Ну вот только что я летел, вы не видели, что ли? став на защиту позиции Люсика, высказалось существо. Все лесные братья посмотрели на незнакомца.
У меня нет крыльев, но я летал. Я действительно летал. Я живу в умах и мечтах, душе и сердце.
Мечта тебя поднимает, что ли, в полет? спросила белочка, сидевшая по-прежнему на самом верху елки.
Мечта всегда возвышает, ответило оно ей.
После таких слов зверушки, кроме ежа, который комфортно себя чувствовал в рогах оленя, стали подходить к существу и пристально его осматривать и даже трогать.
И действительно он какой-то ненастоящий! сказала лиса.
Я лишь живу в ваших умах и надеждах, ответило существо, чтобы в меня верили.
А это как это это для чего нужно? спросил серый волк.
Когда становится плохо, меня можно вспомнить, и я, как символ, приношу стремление.
Ну, а когда не бывает плохо, ты не прилетаешь? спросил проснувшийся бобер по имени Большой грызун.