Никита Кузьмич вытер со лба внезапно выступивший пот.
Любил
Ну вот. Рыжеволосая снова улыбнулась, отчего на щеках у неё образовались симпатичные ямочки.
Вот что. Никита Кузьмич слегка подергал поводок. Пошли, прогуляешься с нами. Расскажешь о себе.
С удовольствием! обрадовалась девушка.
Они перешли дорогу и не спеша двинулись по бульвару.
Я забыл, как тебя зовут.
Влада.
Странное имя. Я думал, такое только мужчинам дают.
Не только. Мне оно нравится.
Ну хорошо. Положим, ты и правда моя внучка. Зачем тебе Москва? Что ты будешь здесь делать?
Я буду петь.
Что? Никита замедлил шаг. Петь?
Да. Я хочу стать джазовой певицей. Поступить в колледж на Ордынке, окончить его и выступать со своей группой. Стану известной, заработаю много денег. Позабочусь о вас.
Ой-ой, позаботится она. Никита Кузьмич скривил ехидную мину. Да с чего ты решила, что можешь петь? Ордынка это серьёзное заведение, туда сложно поступить.
А вы откуда знаете? удивилась Влада.
Знаю. Я в молодости сам джазом увлекался. На гитаре играл, даже хотел учиться профессионально, так что все про эту сферу знаю. К тому же обучение платное, стоит недёшево.
Вот об этом я и хотела поговорить, спокойно произнесла Влада. Мне нужны деньги, много. И крыша над головой. Не бойтесь, я вас не объем. Я уже нашла место, где можно подработать. На Арбате в переходе группа уличная поёт, там солистка нужна. Обещали взять, так что заработок будет. Но не такой, как мне нужно.
Никита Кузьмич слушал и недоумевал. Неужели можно быть такой наглой и самоуверенной? Припереться в столицу из тьмутаракани, к фактически чужому человеку и рассчитывать, что он станет тратить на неё бабки?
Ты это серьезно? спросил он Владу.
Серьезней некуда. Семестр уже начался. Дополнительный набор на внебюджет в конце сентября. Если пройду, сразу деньги понадобятся.
А с чего ты решила, что у меня есть такие деньги?
Ну дед, не забывай, сейчас время Интернета. Я, прежде чем ехать, немного пошукала в сетях, знаю, кто ты таков, как живешь.
Никиту Кузьмича кольнуло слово «дед» и обращение на «ты».
Никакой я тебе не дед! И не смей «тыкать». Ты мне чужая, слышишь, чужая! Я вообще зря с тобой разговариваю. Правильно Надя сказала, надо было полицию вызвать.
Ну так вызывайте. Влада остановилась и скрестила руки на груди. Давайте, звоните! Сдайте меня ментам. Я вот она, не убегу.
Никите стало стыдно. Перед глазами снова возникла Маша, их последняя ночь в ее крохотной квартирке. Они лежали, тесно обнявшись, на старенькой скрипучей тахте. Он физически ощущал, как бежит время минута за минутой, час за часом. А впереди утро и поезд в Москву. Нужно было принять решение. Если он уедет, то уже никогда больше не вернётся в М. Ездить туда-сюда, обманывать обеих, и жену, и Машу нет, на такое он не способен. Стало быть, два варианта либо уехать отсюда бесповоротно, либо так же бесповоротно остаться и круто изменить свою жизнь. Настолько круто, что круче не бывает.
Маша тихо прижималась к его боку, ее нежные пальчики гладили его лоб, ерошили волосы. Она ничего не говорила, ни о чем не спрашивала, но Никита знал, что она ждёт, и внутри у неё все сжимается от боли и страха. Однако он не мог решиться.
За окном стало белеть. Никита глубоко вздохнул и обнял Машу, с силой прижал к себе. В горле у него застыл спазм. Она все поняла. Замерла у него в объятиях, словно превратившись в безмолвную птичку, и от этого от ее безропотности, покорности ему было ещё горше. Лучше бы она кричала, плакала, расцарапала ему физиономию. Но нет, она целовала его все с той же нежностью, и даже в ее дымчатых глазах не было ни слезинки
Почему она не написала мне? хрипло спросил Никита.
Кто не написал? не поняла Влада.
Маша. Почему не сообщила, что ждёт ребёнка?
Она пожала плечами.
Откуда мне знать? Может, не хотела, из гордости. А может, не знала, куда писать. Ты разве дал ей адрес?
Никита грустно покачал головой.
Не дал.
Вот видишь, а спрашиваешь. Да если бы она и написала, разве ты бы приехал? Что-то бы изменилось?
Не знаю. Возможно. А впрочем нет не надо об этом. Тебе все равно не понять.
Куда мне, с легкой иронией проговорила Влада, подумала чуть-чуть и взяла Никиту за руку. От ее прикосновения ему вдруг стало тепло и спокойно. Давай не будем ссориться. Если тебе неприятно, я могу не называть тебя дедом и говорить «вы».
Да ладно, зови как хочешь, вздохнув, сдался Никита Кузьмич. В это время Шоколад громко затявкал на проходящую мимо таксу, до предела натянув поводок. Фу, Шоколад! Тихо! Фу! Никита вернул щенка обратно к ноге.
Шоколад? засмеялась Влада. Прикольное имя. И сам он прикольный.
Никита Кузьмич заметил, что она ёжится на ветру. Лёгкая куртенка совсем не защищала от сентябрьского вечернего холода.
Пошли домой, предложил он. Холодно. Да и поздно уже.
А ваша жена? Она не выгонит меня?
Не знаю. Никита улыбнулся. Надеюсь, что нет.
Влада тряхнула рыжими кудрями:
Ну идём.
5
Надежда Сергеевна открыла дверь, и брови ее нахмурились:
Опять? Никита, ты зачем?
Надюша, я все потом тебе объясню. Дай нам войти.