Фракийский Эзоп - Лисица и виноград (сборник) стр 3.

                Какой-то молодец,
В наследство получа богатое именье,
Пустился в мотовство и при большом раденьи
                Спустил все чисто; наконец
                С одною шубой он остался,
И то лишь для того, что было то зимой 
         Так он морозов побоялся.
         Но, Ласточку увидя, малый мой
И шубу промотал. Ведь это все, чай, знают,
                Что ласточки к нам прилетают
                          Перед весной,
Так в шубе, думал он, нет нужды никакой:
К чему в ней кутаться, когда во всей природе
К весенней клонится приятной все погоде
И в северную глушь морозы загнаны!
                Догадки малого умны;
Да только он забыл пословицу в народе:
Что ласточка одна не делает весны.
И подлинно: опять отколь взялись морозы,
         По снегу хрупкому скрыпят обозы,
Из труб столбами дым, в оконницах стекло
                Узорами заволокло.
От стужи малого прошибли слезы,
И Ласточку свою, предтечу теплых дней,
Он видит на снегу замерзшую. Тут к ней,
Дрожа, насилу мог он вымолвить сквозь зубы:
         «Проклятая! сгубила ты себя;
                А понадеясь на тебя,
И я теперь не вовремя без шубы!»

У Пастуха была плохая собачонка,
А стадо надобно уметь оберегать;
Другого сторожа Пастух придумал взять!
                      Поймал в лесу Волчонка,
             Воспитывать при стаде стал;
                      Лелеял да ласкал,
             Почти из рук не выпускал.
Волчонок подобрел. Пастух с ним забавлялся,
И, глядя на него, не раз он улыбался
И приговаривал: «Расти, Волчок, крепись.
Защитника себе ягнятки дождались!
Не даст он никому моей овечки скушать».
              Как видно, наш Пастух
                      К пословицам был глух;
              А надо бы ему прислушать:
              Кормленый волк не то, что пес;
              Корми, а он глядит всё в лес.
Волчонок к осени порядочным стал волком;
Отцовский промысел в уме своем держал
                      Да случай выбирал.
Надеясь на него, Пастух позадремал;
А сторож задушил овечек тихомолком
                      Да был таков.
Опасно  выбирать в Собаки из Волков!

Каким-то случаем сошлись  Медведь с Китом,
     И так сдружились крепко оба,
     Что, заключив союз до гроба,
     Друг другу поклялися в том,
Что каждый помогать другому будет в горе,
Ну, скажем там, болезнь случится иль война
     Вот, как на грех, пришлося вскоре
            Нарваться Мише на Слона.
     Увидевши, что близко море,
     Стал Миша друга звать скорей:
«Кит-братец, помоги осилить эту тушу!»
Кит в берег тычется,  увы, царю морей
            Не выбраться на сушу!
            Медведь Кита корит:
     «Изменник! Продал душу!»
«Кому?  ответил Кит.  И в чем моя вина?
     Вини мою природу!
Я помогу тебе, как только ты Слона
     Швырнуть сумеешь в воду!»
«Дурак!  взревел Медведь. 
                           Не знал бы я беды,
Когда б я мог Слона швырнуть и от воды!»

В телеге колесо прежалобно скрипело.
        «Друг,  выбившись из сил,
         Конь с удивлением спросил, 
                   В чем дело?
         Что значит жалоба твоя?
Всю тяжесть ведь везешь не ты, а я!»

Иной с устало-скорбным ликом,
Злым честолюбьем одержим,
Скрипит о подвиге великом,
Хвалясь усердием чужим.

В телеге колесо прежалобно скрипело.
        «Друг,  выбившись из сил,
         Конь с удивлением спросил, 
                   В чем дело?
         Что значит жалоба твоя?
Всю тяжесть ведь везешь не ты, а я!»

Иной с устало-скорбным ликом,
Злым честолюбьем одержим,
Скрипит о подвиге великом,
Хвалясь усердием чужим.

У Волка Лев отбил овцу.
         «Грабеж! Разбой! 
         Волк поднял вой. 
Так вот какой ты есть защитник угнетенных!
    Так вот изнанка какова
    Твоих желаний затаенных!
Вот как ты свято стал чужие чтить права!
         Пусть льстит тебе низкопоклонник,
А я Когда при мне нарушил царь закон,
         Я, не боясь, скажу, что он
Из беззаконников  первейший беззаконник!
Но, царь, есть божий суд! Есть
                            справедливый гнев!..»
         «Брось!  усмехнулся Лев. 
Все это без тебя мне хорошо известно,
         Как не в секрет и волчий нрав.
В своих упреках ты, конечно, был бы прав,
Когда бы сам овцу добыл ты честно!»

         «Друзей мы ценим не числом,
         А качеством»,  читал я где-то,
Ан вот подите же: Лев дружбу свел с Ослом.
         Ну, что вы скажете на это?
         Лев! С кем? С Ослом? Да почему?
                                    А потому!
         Мне ж все подробно знать откуда?
         Должно быть, царская причуда!
         Льву Все дозволено ему!
         Ослов ли брать к себе на службу
         Иль заводить с ослами дружбу.
Хоть, впрочем, нет большой диковинки и в том,
Что просто Лев с тоски, чтоб отогнать зевоту,
Решил обзавестись не другом, а шутом.
Так это аль не так, мы выясним потом.
Однажды взяв Осла с собою на охоту,
         Лев дал ему работу:
Зайдя вперед, пугать зверей, чтоб, ошалев,
Они неслись туда, где притаился Лев.
         Осел в усердии великом
         Всех всполошил ослиным криком.
         Добычи вдосталь было Льву.
В час отдыха, со Львом разлегшись важно рядом,
«Что, друг,  спросил Осел,  а страшно я реву?»
         Окинув «друга» хитрым взглядом,
                        Лев отвечал:
«Беда как страшно! Я  оглох!
         Не только ты переполох
         На всех зверей навел немалый,
Но в страхе жители бегут из ближних сел;
         Да сам я струсил бы, пожалуй,
Когда б не знал, что ты  осел!»