Судя по вещам, отец сестер был состоятельным человеком, потому что вся одежда оказалась пошита из дорогих материалов и явно на заказ. Вот только каким ветром его занесло с семьей на Сахалин, все еще оставалось неизвестным.
Узнав у Мадины, где здесь ближайший ручей, я поплелся туда наводить марафет. Но как только зашел в лес, огласил окрестности отборными матюгами и сразу напялил на башку накомарник. Заимка стояла на открытом месте, где постоянно гулял ветерок, ну а в лесу создавалось такое впечатление, что на меня пошел в атаку гнус едва ли не со всего Сахалина. Даже сеточка на морде помогала плохо; клятая мошка настырно лезла в каждую щелку и мигом обожрала все открытые части тела.
Помывка сразу оказалась под вопросом, но, к счастью, ручей протекал в расщелине, где тоже гуляли сильные сквозняки, и гнус туда не лез. Без укусов не обошлось, но помыться все-таки удалось. Пока мылся, внимательно осмотрел тело, почему-то как в первый раз, и остался вполне доволен собой. Выше среднего роста, пропорционально сложен, мускулатура развита неплохо, правда, худющий, как гончая. Но ничего непоправимого: были бы кости, а мясо нарастет. На бедре шрам от проникающего ранения, как услужливо подсказала память от пули хунхуза, получил в стычке на границе. Больше никаких старых отметин не было. А про новые все известно.
А еще каким-то странным образом мне показалось, что я когда-то уже вот точно так же удивленно рассматривал себя во время помывки в ручье. Но без четких подсказок, просто показалось и все.
Закончив с водными процедурами, тщательно побрился японской бритвой, оказавшейся неожиданно удобной. Физиономия сразу сильно помолодела, несмотря на реальный возраст, выглядел я максимум на двадцать пять, возможно, из-за худой рожи. Волосы на голове сильно отросли, но резать я их не стал, просто зачесал назад.
Посмотрел в водное зеркальце и скривился от вида своей морды. Вылитый германец, белокурая бестия. Только «рогатой» каски не хватает. Никогда не думал, что собственная физиономия будет так удивлять. Хоть убей, но почему-то мне кажется, что раньше я был жгучим брюнетом. Но ничего не поделаешь, придется привыкать. Про «рогатую» каску даже не стал ломать голову, один черт ничего не вспомню.
После помывки сразу полегчало, назад в избушку уже топал бодрей. К этому времени народец почти рассосался, остались только айны: восемь человек во главе с вождем, а точнее, старостой утари, так называется поселок айнов.
Чуть позже выяснилось, что мое место в доме занято, на топчане лежала молоденькая девушка-айнка, а рядом с ней на табуретке стояла корзина, в которой попискивал круглолицый крупный младенец.
Тяжелые роды устало прокомментировала Майя. Она останется здесь еще на неделю. А вас, Александр Христианович, извините, мы переселим в сенник. Топчан есть, удобно и свежо, отец любил ночевать там.
Ради бога, мне будет удобно даже под открытым небом. Но Я сделал многозначительную паузу. Я обнаружил один любопытный, хотя и неприятный момент. На карте японского офицера обозначено, что они шли именно сюда, к вам. Не знаете, чем вызван такой интерес?
Майя безразлично пожала плечами.
Увы, не знаю, Александр Христианович. Ни отец, ни я никогда скрывали, что безвозмездно лечим местных жителей, чем частенько вызывали недовольство властей. Как раз они и выжили нас в глушь. Я не удивлюсь, если и японцы уже чем-то недовольны. Отчего-то люди, которые помогают аборигенам, вызывают у всех только крайнюю неприязнь.
Это весьма прискорбно, со слегка притворным возмущением отметил я. Но в любом случае оставаться вам здесь больше нельзя. Может так случиться, что следующий японский отряд уже в пути.
Исключено, категорически отрезала Майя. У Сами сильное кровотечение, дорога попросту убьет ее. Так что не раньше чем через неделю. Не переживайте, меня заранее предупредят. Я вам уже говорила.
Я попробовал настаивать, но она осталась непреклонна. Черт бы побрал женское упрямство! Видите ли, айнка может помереть, а то, что япошки припрутся сюда явно не просто поздороваться, ее абсолютно не волнует. Ну что тут скажешь! Мне самому уходить рано, да и сестер как-то не по-человечески бросать. Остается только надеяться, что туземцы действительно не прохлопают косоглазых.
Следующие три дня прошли мирно и спокойно. Айны никуда не ушли, так как роженица а она оказалась внучкой старосты, все еще оставалась очень слабой. Я потихоньку восстанавливался, даже начал гулять по лесу. Заодно пристрелял под себя одну из японских винтовок.
Отношение Майи ко мне ничуть не изменилось, она держалась все так же нейтрально-настороженно, а вот с Мадиной я крепко сдружился и даже немного научился ее языку жестов. Как раз от нее удалось узнать, каким образом сестры оказались на Сахалине. Оказывается, их отец приехал сюда к жене-каторжанке, а после ее смерти так здесь и остался. Впрочем, подробности все равно остались неизвестны девочка не очень охотно общалась на эту тему, а я не настаивал.
Отношение Майи ко мне ничуть не изменилось, она держалась все так же нейтрально-настороженно, а вот с Мадиной я крепко сдружился и даже немного научился ее языку жестов. Как раз от нее удалось узнать, каким образом сестры оказались на Сахалине. Оказывается, их отец приехал сюда к жене-каторжанке, а после ее смерти так здесь и остался. Впрочем, подробности все равно остались неизвестны девочка не очень охотно общалась на эту тему, а я не настаивал.