Лучше мне умереть [litres] - Рекс Стаут страница 17.

Стакан с водой был снова наполнен, и адвокат сделал глоток.

 Потом он мне кое-что рассказал, ну а чуть позже еще больше. Он сказал, что вечером третьего января находился у себя в квартире, один, и только-только успел включить радио, чтобы послушать девятичасовой выпуск новостей, как зазвонил телефон. Он снял трубку и услышал мужской голос: «Питер Хейс? Это друг. Я только что вышел от Моллоев. Так вот, Майк начал бить жену. Вы меня слышите?» Мой клиент ответил «да» и собрался было задать вопрос, но мужчина повесил трубку. Тогда Хейс схватил шляпу и пальто, сел в такси возле парка, открыл своим ключом дверь в подъезд дома на Восточной Пятьдесят второй улице, поднялся на лифте на пятый этаж. Дверь в квартиру была распахнута, он вошел внутрь. Моллой лежал на полу. Мой клиент проверил квартиру, но никого не нашел. Тогда он вернулся к Моллою и понял, что тот мертв. Револьвер находился на стуле, стоявшем в пятнадцати футах от стены. Мой клиент поднял револьвер и положил в карман, после чего огляделся по сторонам в поисках других улик, но тут услышал в прихожей чьи-то шаги. Он хотел спрятаться, но затем передумал, а когда направился к входной двери, в квартиру уже входил полицейский. Вот и вся его история. Я первый, кто ее услышал. Можно было бы найти такси, на котором приехал Хейс, но зачем выкидывать деньги на ветер? Ведь все могло быть именно так, как рассказал Хейс, с одной только разницей, что, когда он приехал на Восточную Пятьдесят вторую улицу, Моллой был еще жив.

 Тогда я не понимаю, откуда у вас такая уверенность в его невиновности?  пробурчал Вулф.

 Конечно нет. Я еще остановлюсь на этом моменте. Чтобы все прояснить по ходу рассказа. Итак, пытавшись разговорить своего клиента, я спросил, откуда у него ключ от двери в подъезд. Он ответил, что, когда провожал миссис Моллой домой после вечеринки в канун Нового года, взял у нее ключ открыть подъезд и по рассеянности забыл его вернуть. Возможно, это не соответствует действительности.

 Не имеет значения. Наша проблема убийство, а не подробности любовной интрижки. Что еще?

 Ну я сказал ему, что не сомневаюсь в его привязанности к миссис Моллой и желании ее защитить. То, что он кинулся к ней домой после анонимного телефонного звонка, положил револьвер с места преступления в карман, отказался от показаний в полиции все это наглядно свидетельствовало о том, что он подозревал ее в убийстве мужа. Мой клиент этого не признал, но и не стал отрицать, и для меня это стало очевидным доказательством его невиновности. Я объяснил, что его нежелание раскрывать обстоятельства дела даже собственному адвокату вполне понятно, пока он подозревал миссис Моллой, но теперь, когда миссис Моллой оказалась непричастной, я жду от него полного и искреннего сотрудничества. Она полностью очищена от подозрений, сказал я Хейсу, поскольку женщина и двое мужчин, с которыми она ходила в театр, подтвердили, что она была с ними весь вечер. У меня была с собой газета с этой информацией, и я показал ее своему клиенту. Неожиданно он задрожал, у него затряслись руки, державшие газету, и он произнес: «Да благословит вас Господь!» Я ответил, что в данный момент Божье благословение гораздо нужнее ему самому.  Фрейер откашлялся и сделал глоток воды.  Затем он прочел заметку снова, уже медленнее, и внезапно переменился в лице. Он сказал, что женщина и те двое мужчин очень близкие друзья миссис Моллой, которые пойдут на все ради нее. И если она на какое-то время покидала театр, они, не дрогнув, солгут и скажут, что этого не было. Нет смысла колоться он именно так и выразился,  если это не оправдает его в деле об убийстве, чего, скорее всего, не произойдет, а если и произойдет, то подозрение безусловно падет на нее, после чего полиция проверит ее алиби и, если оно окажется фальшивым, на его месте окажется она. Я не понял его логики.

 Я тоже,  согласился Вулф.

 Но зато убедился в его невиновности. Его истеричная реакция на заметку об ее алиби, возникшая за этим тень сомнения, то, как он изменился в лице, когда перечитал заметку и рассмотрел варианты Если все это было наиграно, тогда меня нужно лишить права адвокатской практики за некомпетентность.

 Не мне судить, так как я никогда не видел вашего клиента. Но поскольку у меня имеются собственные причины полагать, что это дело не такое простое, как кажется, не стану подвергать сомнению вашу компетентность. Что еще?

 Никаких положительных моментов. Сплошь отрицательные. Я обещал своему клиенту, что не стану подвергать миссис Моллой перекрестному допросу и не откажусь от дела, и я действительно не хотел отказываться. Мне пришлось смириться с отказом своего клиента от дачи свидетельских показаний. Если Питера Хейса действительно подставили, то ключевой вопрос установить личность мужчины, звонок которого заставил его ринуться на квартиру миссис Моллой. Однако мой клиент утверждает, что сломал себе голову, пытаясь определить принадлежность голоса того мужчины к кому-то из круга знакомых, но так и не сумел этого сделать. Голос был хриплым, гортанным, предположительно измененным, и у моего клиента не оказалось даже предположений. Еще два отрицательных момента. Мой клиент не знал никого, кто был бы готов его подставить из-за неприязненных отношений, и никого, кому хотелось бы убрать с дороги Моллоя. В сущности, если верить моему клиенту, а у меня нет оснований ему не верить, он почти ничего не знал о Моллое. Конечно, идеальным подозреваемым был бы мужчина, домогавшийся миссис Моллой, а потому решивший одним махом избавиться и от мужа, и от любовника, но Питер Хейс уверен, что такого человека не существует. С миссис Моллой, которая тоже ничего не смогла сказать по существу, мне повезло не больше, чем с моим клиентом.