Выходит, мы в патовой ситуации?
Отнюдь. Оптимальный вариант, если вы навестите парня, поговорите с ним, а там уж сами решите. Но поскольку вы отказываетесь от поручений за пределами дома, а парень явно не расположен к непринужденной беседе, полагаю, мне придется взять это на себя. Я имею в виду поручение. Ваша задача устроить мне свидание с заключенным.
Вулф нахмурился:
Арчи, у тебя есть особые дарования. Меня всегда восхищала твоя изобретательность в преодолении барьеров.
Меня тоже. Но даже мои возможности небезграничны. Я как раз думал об этом на обратной дороге в такси. Кремер, или Стеббинс, или Мандельбаум, или кто-нибудь еще из госслужащих быстро прознают, что к чему, и сообщат об этом Мёрфи, ну а тот сразу перехватит инициативу, и если это действительно Пол Херолд, то все лавры достанутся Мёрфи. Здесь требуются дарования покруче моих. А именно ваши.
Вулф недовольно хрюкнул. Позвонил, чтобы Фриц принес пива.
Полный отчет, пожалуйста. Все, что ты видел и слышал в зале суда.
Я повиновался. Впрочем, это не заняло у меня много времени. Когда я закончил на том эпизоде, как поспешно покинул зал, когда секретарь опрашивал жюри, Вулф потребовал «Таймс» с репортажем о ходе судебного процесса. Я снова залез в шкаф и достал все номера газеты начиная с двадцать седьмого марта и кончая сегодняшним числом. Вулф принялся за первые репортажи из зала суда, я, со своей стороны, решив, что сделаю это не хуже, начал с последнего номера и пошел в обратном порядке. Итак, Вулф дошел до номера за второе апреля, а я до номера за четвертое апреля, и мы вот-вот должны были столкнуться лбами. Но в этот момент кто-то позвонил в дверь. Я пошел в прихожую и через одностороннюю стеклянную панель во входной двери увидел знакомый мешковатый плащ цвета мокрого асфальта и черный хомбург, которые мне довелось уже дважды лицезреть за сегодняшний день. Я вернулся в кабинет и сообщил Вулфу:
Он сдержал слово. Альберт Фрейер.
Вулф удивленно поднял брови.
Ладно, впусти его в дом, буркнул он.
Глава 3
Адвокат так и не побрился, что с учетом сложившихся обстоятельств было вполне простительно. Полагаю, Альберт Фрейер, желая поставить Вулфа на место, не подал ему руку, когда я провел его в кабинет и представил, но тут адвокат явно просчитался. Вулф не принадлежал к числу любителей обмениваться рукопожатиями.
Фрейер опустился в красное кожаное кресло, и Вулф, развернувшись к посетителю лицом, дружелюбно сказал:
Мистер Гудвин сообщил мне о вас и об обвинительном вердикте вашему клиенту. Весьма прискорбно.
А он передал вам, что вы обо мне еще услышите?
Да, он упоминал об этом.
Хорошо. А вот и я собственной персоной. Фрейер почему-то не захотел воспользоваться преимуществами большого удобного кресла и сидел на самом краешке, положив ладони на колени. Гудвин заявил мне, что ваше объявление в сегодняшней газете не имеет отношения к моему клиенту, Питеру Хейсу. Утверждал, что никогда не слышал о нем. Я не поверил ни единому слову. И действительно, меньше чем через час Гудвин появляется в зале суда, где проходит процесс по делу моего клиента. Все это нуждается в объяснениях, и я желаю их получить. Я уверен, что мой клиент невиновен. Уверен, что он жертва дьявольской провокации. Нет, я, конечно, не утверждаю, что вы принимали участие в заговоре. Должен признаться, не вижу, как это можно было осуществить, если объявление появилось в день оглашения вердикта жюри. Но я хочу
Мистер Фрейер, Вулф поднял вверх ладонь, с вашего позволения, я могу облегчить вашу задачу.
Но сперва мне нужны удовлетворительные объяснения.
Я знаю. Именно поэтому и собираюсь сделать то, что почти никогда не делаю и никогда не сделаю. Разве что по принуждению. Но сейчас это вызвано чрезвычайными обстоятельствами. Итак, я собираюсь передать вам то, что сказал мне мой клиент. Вы ведь член Нью-Йоркской коллегии адвокатов?
Я знаю. Именно поэтому и собираюсь сделать то, что почти никогда не делаю и никогда не сделаю. Разве что по принуждению. Но сейчас это вызвано чрезвычайными обстоятельствами. Итак, я собираюсь передать вам то, что сказал мне мой клиент. Вы ведь член Нью-Йоркской коллегии адвокатов?
Естественно.
И вы адвокат по делу Питера Хейса?
Да.
Тогда я сообщу вам конфиденциальную информацию.
Фрейер недоверчиво прищурился:
Я не стану связывать себя обязательствами хранить конфиденциальность, если это может хоть как-то навредить интересам моего клиента.
Ну, от вас этого и не требуется. Единственное условие отнестись с уважением к частной жизни другого человека. Интересы вашего клиента и моего клиента, возможно, пересекаются, а возможно, и нет. Если они пересекаются, мы обсудим вопрос, в противном случае нам остается рассчитывать на ваше благоразумие. Вот, в сущности, и все, что я хотел вам сказать.
Итак, Вулф все рассказал. Он не стал слово в слово передавать разговор с Джеймсом Р. Херолдом, но и не упустил некоторые подробности. Когда Вулф закончил, Фрейер уже имел полную картину того, на каком этапе расследования мы находились к четырем часам дня, когда он позвонил в нашу дверь. Адвокат оказался хорошим слушателем и только пару раз перебил Вулфа, для того чтобы кое-что уточнить и попросить показать ему фотографию Пола Херолда.