Тогда плохо ваше дело, фыркнул Вулф.
Именно. Выход остается один: выяснить, кто взял листок с ответами, сегодня или завтра как удастся, но в любом случае до истечения крайнего срока, до полуночи двадцатого апреля. Другого способа нет. С этой бумагой в руках мы будем вправе им сказать: «Один из вас, тут мы назовем имя, украл ответы. Потому придется сменить задание. Согласны вы или нет, дело ваше, но мы выдадим вам новые пять загадок, назначим новый срок и определим победителя в соответствии с новыми результатами». В таком случае у них не будет выбора. Верно?
Не будет, согласился Вулф. Но тогда тот, кто взял ответы, выйдет из числа финалистов. Его арестуют по подозрению в убийстве.
Это нас не касается.
Верно. Однако и ваша хитрость выйдет наружу. Полиция будет знать, что вы солгали, когда сказали им, будто Далманн в тот вечер пошутил, показав сложенный листок.
Ничего не поделаешь. Так или иначе, полиция получит убийцу.
Тоже верно. Однако, не унимался Вулф, вы серьезно рискуете, рассчитывая, что за неделю я успею найти вора и доказательства. Могу не успеть. Если же не успею, тогда дела у вас будут не просто плохи, тогда будет катастрофа. До полуночи двадцатого апреля? У меня есть только вот это, он постучал себе по лбу, мистер Гудвин и несколько человек, которым я доверяю. Тогда как в распоряжении полиции тысячи сотрудников, связь и широчайшие возможности. Я обязан предложить вам еще раз обдумать создавшееся положение и рассказать все полиции так же, как рассказали мне.
Мы все обдумали. Если мы там расскажем, катастрофа случится уже завтра. К вечеру станет известно, что ответы украдены, разразится скандал национального масштаба, репутация ЛБА будет уничтожена раз и навсегда.
Вулф стоял на своем:
Я должен быть уверен в том, что вы все учли. Даже если я найду виновника раньше назначенного срока, правда все равно выйдет наружу.
Да, но тогда мы будем знать имя вора и завершим конкурс на условиях, которые устроят всех заинтересованных лиц. Это в корне иная ситуация. Все лишь восхитятся тем, как ЛБА быстро, ловко, блестяще справилась с кризисом.
Только не полиция.
Пусть. Но мир рекламы и бизнеса, пресса и простые американцы будут восхищаться.
Возможно, вы правы. Вулф повернул голову к Баффу. Мне хотелось бы еще раз убедиться, что вы все согласны с решением обмануть полицию. Согласны ли вы, мистер Бафф?
Тот сидел багровый, на лбу выступил пот.
Согласен, сказал он. Вынужден.
Мистер ОГарро?
Да. Мы все обсудили, прежде чем ехать к вам.
Мистер Асса?
Да. Вы зря теряете время!
Нет. Если бы вы поручили мне просто поймать убийцу, но ведь нет. Тут слишком много неясного, а мне необходимы детали. Вулф приподнял ладонь. Например, важно точно знать, нашел ли тот, кто забрал бумажник, там листок с ответами. Что, если нет? Что, если Далманн просто их дразнил и вор остался ни с чем? В таком случае это усложнило бы мою работу и потребовались бы совершенно другие действия.
Не беспокойтесь, ответил ОГарро. Листок с ответами. Я был там и видел их. Верн?
Я сказал бы: двадцать против одного, произнес Асса. Если бы это были ответы, его вышибли бы из компании, но за шутку нет. Как ты думаешь, Оливер?
Ты прекрасно знаешь, что я думаю, мрачно сказал Бафф. Тут дело в характере. Луиса Далманна называли гением новых идей, когда ему было всего тридцать два года, а следующие десять лет он считался главным авторитетом в нашем бизнесе, это был второй Ласкер. Мы все так думали. Но была в нем идиотская черта. Конечно, листок был с ответами. Нет ни малейшего сомнения. Когда ты, Пэт, позвонил мне, я сам был готов к нему ехать, но какой смысл? Даже если бы он при мне уничтожил эту бумажку, чтобы меня потешить, он мог после моего ухода сесть и написать ответы еще раз, и наверняка так и сделал бы. Хотя теперь я жалею, что не поехал. Сейчас судьба ЛБА в такой опасности, в какой не оказывалась за все тридцать восемь лет, что я с ней. Из-за Далманна! Если бы он сейчас пришел сюда живой, не знаю, что я Он стиснул зубы и замолчал.
Вулф перевел взгляд на Хансена:
Мистер Хансен, вы так же уверены, что это была не шутка?
Уверен.
В таком случае будем держаться этого предположения, пока оно не опровергнуто. Мне нужно увидеть всех финалистов желательно порознь, хотя время и поджимает. Он взглянул на настенные часы. Сейчас они, скорее всего, в полиции, но попытаемся. Пусть кто-нибудь из вас позвонит всем по очереди и назначит каждому встречу здесь у меня: в двенадцать тридцать одному, в три следующему, в шесть следующему
Как в шесть? вскинулся Асса. Бог ты мой! Три часа на одного свидетеля!
Трех, надеюсь, не понадобится. Достаточно часа. Но с четырех до шести я занят другим делом и
Какое другое дело! Это возмутительно!
Вулф посмотрел на него:
У меня не почасовой договор с вашей компанией, мистер Асса. Мое расписание обсуждению не подлежит. Я работаю как работаю. Один в три, один в шесть, один в семь, и последний в восемь. Можете им сказать, что, поскольку их задержали в Нью-Йорке и это создает определенные сложности в организации финала конкурса, вы просите их побеседовать со мной как с представителем вашей компании. Разумеется, им не следует говорить о той бумаге, которую им вчера показал мистер Далманн. Обедаю я в девять, так что поинтересоваться отчетом можно по телефону в любое время начиная с половины одиннадцатого.