Она помахала рукой у меня перед носом, пощелкала пальцами большой заискрил, как кремень. Я вздрогнул и пришел в себя.
Ой, сказал я. Прости.
Ты куда уехал?
Я просто я махнул рукой, словно убираю невидимую паутину. Так здорово снова всех вас видеть!
Собрать в охапку десяток воздушных шариков и то проще, чем закончить такую фразу.
Ее улыбка не сумела скрыть некоторой озабоченности.
Я понимаю, это очень странно, что все мы вдруг вот так к тебе заявились. Надеюсь, для тебя это не стало таким уж большим потрясением.
Нет, что ты! Ну, ладно есть немножко.
Я кивнул в сторону комнаты и всех, кто в ней был. Веселый хаос был постоянным спутником наших друзей.
Ты уверена, что все это мне не снится?
А ты уверен, что это не снится мне?
Эмма взяла мою ладонь и крепко пожала; тепло и твердость ее руки придали миру весомости.
Сказать не могу, сколько раз за все годы я представляла, как приеду в этот городок.
Я на мгновение потерял дар речи, но потом до меня дошло. Ну, конечно дедушка. Эйб же тут жил с пятидесятых я помнил флоридский адрес на письмах, которые хранила Эмма. Взгляд ее слегка затуманился, словно она потерялась в воспоминаниях, а я ощутил совершенно неуместный укол ревности, и тут же его устыдился. Она имела полное право вспоминать прошлое и чувствовать себя не в своей тарелке от встречи наших двух миров. Совсем как я.
Тут в гостиную, словно торнадо, ворвалась мисс Сапсан. Она уже освободилась от дорожного плаща и осталась в изумительном пиджаке из зеленого твида и бриджах для верховой езды, словно и правда только что прискакала сюда верхом. На ходу директриса раздавала приказы.
Оливия, немедленно спускайся! Енох, убери ноги с дивана!
В меня она ткнула пальцем и кивнула в сторону кухни.
Мистер Портман, есть вопросы, требующие вашего внимания.
Эмма взяла меня под руку и составила мне компанию, за что я был ей чрезвычайно благодарен: комната пока так и не перестала кружиться.
Уже пошли обниматься? бросил Енох. Мы же только приехали!
Эмма резко вскинула руку и слегка прижарила ему прическу. Енох отпрыгнул и принялся хлопать себя по дымящейся макушке. Я рассмеялся, и смех, кажется, вымел паутину у меня из головы. Да, друзья были совершенно настоящие и действительно сидели у меня в гостиной. Более того, судя по словам мисс Сапсан, они собирались тут немного погостить. Познакомиться, так сказать, с современным миром. Устроить себе каникулы. Заслужили они, в конце концов, или нет небольшой отдых от разрухи Дьявольского Акра, ставшего им временным пристанищем теперь, когда их гордый старый дом на Кэрнхолме стерт с лица земли? Разумеется, я был им рад и, более того, невыразимо благодарен за приезд. Но вот что теперь с ними делать? И с моими родителями и дядьями, которых сейчас стерегла в гараже Бронвин? Нет, для одного раза это было слишком, и я решил оставить вопросы на потом.
На кухне возле открытого холодильника мисс Сапсан беседовала с Горацием. Посреди нержавейки и прямых углов нашей современной кухни оба выглядели крайне неуместно, будто актеры, которые ошиблись съемочной площадкой. Гораций размахивал пластиковой упаковкой с сырными косичками.
Но тут только странная еда, а у меня уже сотни лет во рту маковой росинки не было!
Не преувеличивай, Хью.
А я и не преувеличиваю. В Дьявольском Акре сейчас 1886-й, а завтракали мы там. Я только что закончил инвентаризацию и, должен признаться, потрясен. Пакет пищевой соды, банка соленых сардин плюс коробка печенья ассорти с популяцией жучка. У них что, правительство ввело продуктовые карточки? Идет война?
Мы берем еду навынос, объяснил я, поравнявшись с ним. Мои родители обычно не готовят.
Тогда зачем им такая возмутительно большая кухня? Я могу сколько угодно быть опытным chef de cuisine[1], но не в состоянии приготовить что-то из ничего.
На самом деле папа увидел эту кухню в каком-то журнале по дизайну и решил, что она ему нужна. Цена была несусветная, но он пообещал, что научится готовить и станет закатывать для всей семьи баснословные званые ужины. Правда, после нескольких занятий по кулинарии все эти мечты как и большинство других его планов пошли прахом. Так что теперь огромная и дорогущая кухня использовалась в основном для приготовления замороженных обедов из супермаркета и разогрева того, что вчера доставили из ресторана. Впрочем, ничего этого я не сказал, а только пожал плечами.
Мы берем еду навынос, объяснил я, поравнявшись с ним. Мои родители обычно не готовят.
Тогда зачем им такая возмутительно большая кухня? Я могу сколько угодно быть опытным chef de cuisine[1], но не в состоянии приготовить что-то из ничего.
На самом деле папа увидел эту кухню в каком-то журнале по дизайну и решил, что она ему нужна. Цена была несусветная, но он пообещал, что научится готовить и станет закатывать для всей семьи баснословные званые ужины. Правда, после нескольких занятий по кулинарии все эти мечты как и большинство других его планов пошли прахом. Так что теперь огромная и дорогущая кухня использовалась в основном для приготовления замороженных обедов из супермаркета и разогрева того, что вчера доставили из ресторана. Впрочем, ничего этого я не сказал, а только пожал плечами.